– В моём доме ты живёшь по моим правилам! – вспыхнула она. – И я не позволю тебе превращаться в какую-то шлюху, которая таскается с такими чёртовыми ублюдками, как он!
– Не говори так про него! – ощетинилась я и этими словами выдала себя с головой.
Мама побелела, поджала губы; её лицо, казалось, излучало ненависть и страх. Страх этот плескался в глубине её глаз, и мне было жаль, что она боится – за меня, я понимала, однако всё, что происходило, и так выбивало из колеи. Мне нужно было разобраться сперва со своей жизнью и только после этого бороться за неё.
– Чтобы больше я этого маскота возле тебя не видела. Я позвонила матери Дафны, и она проговорилась, где и с кем ты была. И… Господи, Лесли. Что скажут люди?
– Тебе важно только это?
– Конечно, да! Да! Ведь ты моя дочь, и я имею право знать, что с тобой происходит, потому что сегодня же поеду в полицию и заявлю на него! Он что-то с тобой сделал? Он принудил тебя к чему-то? Что он тебе сказал?
Я вздрогнула, растерянно пробормотав:
– Пожалуйста, не цепляйся к нему. Ничего дурного не было: мы с ребятами просто устроили небольшую ночёвку на пляже. Мам, ну прошу! Не создавай ему проблем: с ним и так обходятся очень жестоко.
– Ах, жестоко? – она недобро усмехнулась. – То, что было прежде, покажется ему шуткой, потому что теперь я не собираюсь спускать дело на тормозах. Он же был там, с вами? На этом чёртовом индейском пляже?
Она была разъярена. Она ненавидела, когда я лгу, и боялась за меня. Пришлось взять себя в руки, чтобы не усугублять и без того ужасную ситуацию:
– Да, с нами, – честно ответила я и терпеливо продолжила: – Но мы были там не одни, а с ребятами.
– С какими?
– С Дафной Льюис. С… – я решила не приплетать Джонни к делу: кто знает, быть может, это сработает против Вика. Затем, поняв, что пауза затянулась, всё же добавила: – С Беном, парнем из моего класса. С Джесси Пайнс.
– Ох, Лесли, ты совершенно завралась, – нетерпеливо воскликнула мама. – Я, к твоему несчастью, знаю твоих одноклассников. Зачем ты всё это придумываешь?
Так вот оно что. Получается, моя мама тоже не помнит этих ребят. Выходит, их как по щелчку забыли все в Скарборо? Все, и даже их родные, с той секунды, как они исчезли в тумане? Думать об этом долго я не могла: мама требовала ответа, и я жалко выдавила:
– Прости, мам. Я солгала тебе, потому что ты никогда бы не отпустила меня с Виком. Сейчас я честна с тобой, насколько вообще это возможно.
Она вспыхнула как спичка и резко взмахнула рукой.
– Конечно, не отпустила бы! Он грязный выскочка. Он никто. Никто! – покачав головой, добавила: – Нам нужно было действительно уехать из этого города. Это моя вина: я притащила вас с Хэлен сюда. Думала, так будет лучше нам всем… и проще, чем в Чикаго. Но ты совершенно отбилась от рук, влипаешь в одну историю за другой и спуталась с каким-то мерзавцем!
– Мама, он не мерзавец! – выпалила я, сжав руки в кулаки. Меня бросало то в холод, то в жар.
– Да неужели?! – она побелела. – Знаешь, что такие, как он, делают с такими хорошими домашними девочками, как ты?! Он окрутит тебя, попользуется как пожелает и в итоге сломает жизнь. Что он может тебе дать, кроме проблем? Господи, Лесли, если ты думаешь, что я старая вредная грымза, пойми – я просто боюсь за тебя! Ты должна думать сейчас об учёбе, о своём будущем, о колледже… да что там, пускай даже о мальчиках! Но о
