Ловушка для Крика - страница 44



мальчиках из нормальных семей! Зачем, зачем тебе он?

– Мам, – я беспомощно заглянула в её глаза, надеясь найти в них хоть что-то кроме злости, и увиденное меня поразило: они блестели, совсем как от слёз, и в них был уже не гнев, а боль и растерянность. У меня сжалось сердце. – Мама, ну пожалуйста, прошу тебя. Не плачь. Я не могу видеть, как ты плачешь. Я понимаю, почему ты беспокоишься, но со мной не случится ничего плохого. Вик – хороший человек.

– Все глупые девчонки с запудренными мозгами так говорят, – сказала она горько, покачав головой. – А потом они просто рушат себе жизни. Ну чего ты хочешь? Навеки застрять в этом городишке?

– Я не застряну! Это же не помешает ни моему поступлению в колледж, ни…

Мама усмехнулась, покачала головой и прибавила очень тихо, но решительно:

– Не раздевайся. Мы едем в больницу.

Меня охватило нехорошее предчувствие, и я с подозрением спросила:

– О чём ты?

Она крепче сжала челюсти, будто решаясь сказать что-то, что её мучило, и отвернулась от меня. А когда посмотрела мне в лицо снова, я увидела так много боли в её взгляде, что стало не по себе:

– Мы поедем к гинекологу, Лесли. Я не узнаю тебя: где моя умница-дочка? Где моя девочка? Я должна понимать, что он вытворял с тобой. Я должна знать, что ты не пострадала. И что он не воспользовался тобой. Ты понимаешь, о чём я говорю?

– Он не такой, – я устало покачала головой. – И пока что только с ним обходятся хуже, чем с бездомной собакой. Помнишь то утро, мам? Утро, когда он убирался у нас и не взял денег?

Она вздохнула, отвела взгляд, и вдруг в лице её мне привиделось слабое эхо стыда:

– При чём здесь это?

Я настояла:

– Нет, ответь. Я вижу, что помнишь и что тебе совестно. Почему тогда ты унизила его у меня на глазах?

– Я не унижала. И мне не совестно.

– Правда?

– Да, – она с вызовом взглянула на меня, однако покраснела. – Я всего лишь указала ему его место. Он должен знать его, как знает каждый из нас своё. И то, что вы сидели рядышком на ступеньках и потягивали кофе из наших кружек, не значит, что он стал таким же, как мы. Ты знаешь, как он живёт? Знаешь, сколько получает и что собой представляет? С кем якшается? Что о нем говорят в Скарборо?

– Знаю, – тихо ответила я и сощурилась. – Он живёт в маленьком старом трейлере. И там очень чисто и уютно. Он служил в армии, а в школе был скаутом, как наш папа. Боже, да я не лучше тебя, – в глазах у меня защипало, и я заметила, что мама покраснела ещё гуще, слушая каждое моё слово и не перебивая. – Он столько раз говорил мне об этом, а я не слушала, потому что не думала о нём как о человеке, который хочет быть услышанным! Но нас отличает только одна вещь. Я не хочу, чтобы он так жил, мам. Не хочу, чтобы он видел перед собой сплошь закрытые двери. Не хочу видеть его несчастным. Но я уже видела, как он ел тот завтрак, чувствуя ком в горле: ты подсластила ему горькую пилюлю, правда? Такое не каждый мужчина проглотит, а он глотал всю жизнь. И боль, и обиду, испытывая безнадёгу. И мне страшно за него, потому что он…

Мама хотела сказать что-то, но я выпалила так громко и отчаянно, что с её лица вдруг схлынули краски:

– Он дорог мне!

– Он не может быть тебе дорог! – беспомощно сказала она, разведя руками. – Нельзя любить такого человека, Лесли, если хочешь, чтобы твоя жизнь стала лучше! Чтобы в ней были хоть какие-то перспективы! Ты добрая, ты сильная, у тебя большое сердце, но всё, что он сделает, – утянет тебя на дно, где живёт сам. Такие, как он, могут быть хорошими людьми, и он хороший человек, я не спорю. Но он – один из тех, кто будет только работать на тебя, здороваться по утрам, стричь газон летом и чистить его от снега зимой. И кому-то он будет однажды, может, хорошим мужем, но не тебе; тебе – только мистером Крейном, разнорабочим из маленького городка, в котором ты живёшь до того, как уехать в колледж. Потому что вы с ним из разных миров, и будущее у тебя – другое. Но пока ты так молода, он может добиться того, чего хочет… назвав это в твоих глазах любовью. Он может просто воспользоваться тобой. Я вижу, как он смотрит на тебя.