7. Глава 5
Меня до исступления влечет к этому мужчине
Разворачиваюсь и иду к выходу из ресторана. На душе кошки скребут, а глаза больно щиплет. Только что я похерила возможность сделать работу, о которой мечтала с первого курса. Честь моя незапятнанная, но ощущение все равно такое, словно в грязи вывалили.
– Стой, Соня! – слышу очень близко.
Никита догоняет и берет за локоть. Это его первое прикосновение ко мне спустя целую вечность. Оно такое же теплое и приятное, как тем далеким августовским вечером, когда мы встретились впервые. Разворачиваюсь и встречаю его растерянный взгляд.
– Я подписал все бумаги из твоей папки, – говорит он, перехватывая меня за запястье.
Опускаю глаза, смотрю на его руку и только сейчас замечаю на ней тату в виде птички. Между большим и указательным пальцами она летит, гордо вскинув маленький клювик. Что-то внутри меня обрывается и падает.
Это же он, мой Ники! До боли в сердце родной, самый красивый и желанный. Парень, научивший меня любви. Мужчина, подаривший мне лучшую на свете дочь. Мы не смогли быть вместе, но это не повод ненавидеть друг друга.
– Договор еще с утра подписан, но я не взял его с собой – забыл, честно. – Он глаз с меня не сводит. – Подвезешь? Отдам твой экземпляр. Ужин нам с собой сложили, здесь есть перехотелось.
Он говорит – я молчу. Смотрю зачаровано на птичку на его руке, потом на возмужавшее лицо. Подвисаю. Почему его чары до сих пор действуют? Одно прикосновение, один проникновенный взгляд – и я плыву на волнах воспоминаний, и выходить на берег нет ни малейшего желания.
Немного прихожу в себя только в машине: за рулем нужно быть собранной. Зачем вообще согласилась подвезти его домой? Можно же было вызвать такси. Но умная мысль приходит поздно – мы уже в дороге.
Едем молча. В машине Никиты слишком много. Запах его кожи, смешанный с пряным ароматом парфюма, проникает в меня с каждым вдохом. Близкий звук ровного дыхания настраивает на свою частоту, и мы дышим в унисон.
Мы не соприкасаемся, но мое запястье все еще хранит тепло его пальцев. Никита занимает все мои чувства. Вместо того чтобы концентрироваться на дороге, кошусь на лежащую на бедре ладонь с татушкой-птичкой.
На подъезде Никита открывает пультом ворота, но я намеренно не въезжаю. Паркуюсь у забора. Он никак не комментирует. Выходит, открывает заднюю дверь, достает пакет с едой. Один из боксов перекладывает на переднее сиденье.
– Твой лосось с овощами, – сообщает коротко, закрывает дверь и уходит в дом.
Напряжение между нами зашкаливает. Документы подписаны, но как работать дальше, если мы разговаривать нормально не можем?
Об этом я подумаю завтра, когда приду в себя, – решаю и выхожу из машины, чтобы подышать воздухом, в котором не так отчётливо чувствуются следы пребывания Гордиевского.
Небо над морем рассекает огромная молния, через несколько секунд слышится раскатистый удар грома.
– Мощно! – комментирует Никита, возвращаясь к машине.
– Посверкает и стороной пройдет. Дождя не обещали, – заверяю. Никита протягивает файл с договором. Я смотрю на него и неожиданно признаюсь: – Мне сложно, Ники…
Он вопросительно ведет бровью.
– …Даже видеть тебя тяжело. Не уверена, что смогу работать. Лучше поменяй дизайнера.
– Все получится, Соня, – улыбается. – Мы просто не с того начали. Ты сходу включила деловую, бумажки достала… Бесить меня вздумала, – разводит руками, – вместо того чтобы поцеловать, как тут заведено. Дважды, правильно?..
