Ловушка для стервятника - страница 10

– Значит, сдружился с цыганами? – простодушно поинтересовался Василий.

– А то! У них ведь весело было. Всю ночь танцуют, поют. Да и я цыганам как-то приглянулся. Бывало, спросят меня, в каком доме я живу, ну я им и показывал нашу хибару. А они мне говорят: «С этого дома ничего брать не будем». Бабы-то повсюду белье развешивали, а оно в цыганском хозяйстве ох как нужно!

Продолговатый череп старика туго обтягивала ссохшаяся морщинистая кожа. Красноватые от жара глаза придавали ему злодейское выражение. В его длинной биографии было немало темных пятен.

– Вроде бы и лет тебе немало, а вижу, что и сейчас ты силушкой не обижен, – с уважением протянул Хрипунов, посматривая на длинные, с выпуклыми венами руки старика.

– Есть такое дело, – довольно улыбнулся Дмитрий Лукич. – В молодости я ведь кулачным бойцом был, на Кабане[3] зимой мы с Татарской слободой дрались. Серьезное дело было, готовились к драке загодя, подбирали лучших бойцов. В назначенный день сходились на льду и дрались. Но не сразу, конечно, – поправился старик, – сначала мальцы сходились, потом детины лупили друг друга, а уж потом и до нас очередь доходила.

Широко улыбнувшись, Дмитрий Лукич показал почерневшие корни зубов, видно потерянных в тех самых драках, и продолжил:

– Забавно было… Татары даже с соседних городов бойцов привозили. Помню, одного такого крупного татарина аж из Астрахани привезли! Купцы ему большие деньги платили, чтобы он за Татарскую слободу выступал. Здоровенный был, как лось! Силы в нем было немерено. Три аршина в нем было. Тараном шел, ничто его остановить не могло. Бывало, лупят со всех сторон, а он только отмахивается. – Выдержав небольшую паузу, добавил: – Помер он… Большой силищи был человек.

– А правила-то были? – спросил Хрипунов, поморщившись: махорка не пошла, горло раздирало от горечи. Плюнув на тлеющий огонек, он швырнул окурок в помятое оцинкованное ведро.

– Как же без того! – оживился старик. – Бились только кулаками, никаких ударов ногами. Отступил к своему берегу – все, проиграл!

– А дальше что было? – полюбопытствовал Хрипунов.

– Знамо дело! Собирались потом все вместе – татары, русские – да пили до беспамятства там же, на берегу! Все свои обиды оставляли на льду.

– А зрители-то были?

– А как же! Это ведь большой праздник! Весь город собирался посмотреть на драку! Ступить некуда было. Татары на своем берегу стояли, на Татарской слободе, а мы со стороны Суконки. Но у нас тоже свои богатыри были. Помню, сошлись два таких. Один с Татарской слободы, а другой с Суконки. Вот они встали посредине озера и лупят друг друга что есть силы. Одно загляденье на них было смотреть, мы даже драться перестали. Засмотрелись…

Как-то незаметно за разговором сгустились сумерки. В окнах – одна непроглядная темнота.

– А венички свои ты, наверное, на рынке продаешь? – поинтересовался Хрипунов.

– Не без того, – не без гордости ответил Дмитрий Лукич. – Мои венички большим спросом пользуются. Постоянную клиентуру имею, специально на рынок приходят, чтобы мой товар прикупить.

– Все правильно, дед. Веники – они при любой власти нужны. И при царе ходили в баньку париться, и до войны, и в войну, да и сейчас тоже. Никуда от этого не денешься. Значит, зарабатываешь, это хорошо…

– Зарабатываю, сынок. Но ты посмотри, какие сейчас на рынке цены, – махнул Дмитрий Лукич дымящейся цигаркой. – Тут еще не единожды подумаешь, прежде чем кусок сала купить. Старухе моей обновка нужна, а я все никак не могу ей на сарафан набрать. Материю нужно хорошую, чтобы сшить. Это же куда годится, когда водка шестьдесят рублей стоит! Ладно, пиво хоть как-то спасает…