Ловушка желаний. Как перестать подражать другим и понять, чего ты хочешь на самом деле - страница 5

В гостиной сразу обращает на себя внимание бар, встроенный в обшитую дубовыми панелями стену. Все произведения искусства в гостиной выдержаны в холодных тонах: черно-белые фотографии, принты цвета темного индиго, серые гравюры. Среди них выделяется клякса, напоминающая краба – наверное, тест Роршаха. На большом принте красуются абстрактные круги и палочки – что-то из молекулярной геометрии. А вот триптих, изображающий человека, стоящего по пояс в воде, словно взятой из ледяного горного озера.

Все резкие, суровые элементы гостиной уравновешены мягкими бархатными диванами и креслами. В центре журнального столика с толстой деревянной столешницей стоит металлическая скульптура в виде капли, стоящей на острие. Высокие двойные двери – такие я видел только в соборах— ведут в соседнюю комнату. У дверей шахматный столик поджидает искусного мастера. (Явно не меня.) У окна телескоп соседствует с греческим бюстом. Все удивительно гармонирует между собой. Если бы фильм «Улика» снимала Рэй Имз, то действие происходило бы в доме Питера Тиля.

На втором уровне, в дальней части гостиной, появляется человек.

– Через минуту спущусь к вам, – говорит Питер Тиль.

Он машет рукой, улыбается и скрывается в дверях. Я слышу шум текущей воды. Через десять минут он появляется в шортах, футболке и кроссовках. Питер спускается по винтовой лестнице.

– Привет, я Питер, – говорит он, протягивая руку. – Итак, вы пришли поговорить об идеях Жирара.

Французский профессор литературы и истории Рене Жирар впервые задумался о природе желания в конце 50-х годов. И это изменило его жизнь. 30 лет спустя, когда Питер Тиль оканчивал философский факультет Стэнфорда, профессор изменил и его жизнь тоже.

Открытие, которое изменило жизнь Жирара в 50-е годы, жизнь Тиля в 80-е (и мою в 2000-е), – это подражательное желание. Именно это и привело меня в дом Тиля. Меня привлекла теория подражания просто потому, что я тоже подражатель. Мы все такие.

Теория подражания – это не некий бездушный закон физики, который можно изучать со стороны. Изучая эту теорию, открываешь нечто новое в собственное прошлом, и это объясняет формирование твоей идентичности и то, почему определенные люди и вещи влияют на тебя сильнее, чем другие. Эта теория помогает осознать силу, пронизывающую человеческие отношения – те, в которые ты вовлечен в данный момент. Никогда нельзя оставаться нейтральным наблюдателем подражательного желания.

И Тиль, и я пережили обескураживающий момент понимания действия такой силы в нашей жизни. Этот момент настолько личный, что я даже колебался, писать ли об этом книгу. Книга о подражательном желании раскрывает саму личность автора.

Я спросил Питера, почему он не упомянул Жирара в своей популярной книге «От нуля до единицы», хотя в ней использовано немало идей его наставника.^>1

– В идеях Жирара немало опасного, – ответил он. – Я думаю, что при знакомстве с ними в читателях срабатывает механизм самозащиты.

Тиль хотел, чтобы люди поняли, что идеи Жирара содержат в себе очень важные истины и объясняют происходящее в нашем мире, но в то же время ему не хотелось, чтобы читатели рассматривали все сквозь лупу.

Идея, которая противоречит распространенным представлениям, может показаться угрожающей, и это веская причина, чтобы присмотреться к ней поближе: нужно понять, почему она такова.

Невероятная истина часто опаснее лжи. В данном случае ложь – это мысль о том, что я хочу чего-то исключительно по собственному желанию, неподвластному чужому влиянию, что я сам определяю, что для меня желательно, а что нет. В действительности же мои желания производны, навязаны моим окружением. Я лишь часть экологии желаний, которая настолько велика, что я просто ее не осознаю.