– Вроде нормально, не жарко, – сказала Юлька.
Это она молодец, хоть в чем-то выручила. Только это не помогло.
– Ничего, ненадолго можно открыть. Головы проветрятся у тех, кто еще не сдал, глядишь, и мысли новые появятся.
Я как шпион повернула голову в сторону пятна. Оно выглядело просто ужасно. Если раньше капля только начинала образовываться, то сейчас она уже была увесистой каплищей и тянулась почти до самого подоконника. Если вначале, Эмма Борисовна ничего не заметила, то сейчас, у окна, не заметить будет просто невозможно.
Она уверенно пошла к окну, а я затаила дыхание.
– Извини, – шепнул Сережа, наклонившись ко мне. Но я сделала вид будто не слышу, и в этот момент уже все случилось. Взгляд учительницы повис на этой капле, вместе с ней спустился вниз и поднялся к потолку, там где и было место преступления. Я хотела съехать со стула вниз еще больше, но уже было некуда, потому что мои ноги упирались во впередистоящую парту, разве что совсем залезть под стол.
– Что это за клякса? – очень строго произнесла Эмма Борисовна. Я впервые слышала, как она говорит таким тоном, и он очень не шел ей. Когда ее лицо было сердитым, оно становилось некрасивым и пугающим. Но сейчас это происходило по моей вине, стало быть, нужно терпеть.
– Мне повторить вопрос? Что это за клякса? Кто принес это в школу?
Класс молчал.
– Хорошо, тогда я просто поставлю всем двойки. Пусть это будет несправедливо, но станет хорошим уроком для того, кто не струсил это устроить, а струсил признаться.
– Даже нам двойки? -завопили отличницы с первых парт.
– И вам тоже, – отрезала учительница.
– Это мое, -раздался сдавленный голос прямо рядом со мною. Я повернулась в сторону Сережи, и увидела, как он раскрасневшийся стыдливо тянет руку.
Все повернулись в его сторону, а Эмма Борисовна подошла прямо к нашей парте и грозно на него посмотрела.
– Это сделал ты?
– Да, можете ставить двойку, а другим не нужно. Я не хотел, у меня случайно так получилось.– бормотал он себе под нос, а я затаив дыхание исподтишка смотрела на него. Не выдал меня. Он, конечно, сам первый начал, но если бы я не принесла дурацкий лизун в школу, то вообще бы ничего не было. Значит началось то все с меня.
– Случайно или не случайно, а получилось как получилось. Зачем ты это сделал? У себя дома ты так же позволяешь себе?
– Я не…
– И мама, что на это говорит? Радуется?
– Не радуется.
– Вот и я не радуюсь! Огорчаюсь, но никак не радуюсь, в классе только летом сделали новый ремонт. И как нам теперь твое пятно оттирать? Будешь заново красить потолок?
– Придумаю что-нибудь…
– Пусть мама сегодня после уроков приходит ко мне. Будет оттирать твои художества. Да, уйдет с работы, отпросится, но ототрет, потому что нельзя так запросто брать и портить. Понятно?
– Хорошо.
– Вот и хорошо, что хорошо. Класс, тетради мне на стол. Скажите спасибо Сереже за то, что вы не успели дописать. Звонок через минуту, можете начинать собираться на музыку. Ребята загудели, я обернулась назад, и увидела как Ангел смотрит на меня и, качая головой, улыбается, типа «видишь, все нормально закончилось».
Только мне кажется, что совсем не нормально.
Я наклонилась к Сереже и сказала.
– Спасибо.
– Отстань, – сердито ответил он, и смахнув пот с лица, начал убирать тетрадки в портфель.
– Хочешь, твою работу тоже сдам? -спросила я.
– Можешь сдать, там все равно ничего нет.
Я встала и отнесла тетрадки на край учительского стола. Когда я подошла к парте, Сережа уже собрался, но не уходил, а насупившись ждал меня.
