– Ба, мы пришли! -кричу я, забегая на кухню.
Она отворачивается от плиты ко мне и улыбается.
– Пришли, вот умники, и как зуб?
Я мнусь, потому что не знаю, что сказать, тут входит дедушка и кивает мне.
– Ну, продолжай.
– Мы не вырвали зуб, потому что я испугалась. А еще мы нашли голубя и принесли его домой.
– Мало того, что не вырвали зуб, так еще и коту сомнительный завтрак принесли. Меня Римма сожрет, если узнает, что зуб не вырвали. Она мне тот раз всю плешь проела.
– Пусть сама и ведет меня к врачу, если ей так нужно, -буркнула я.
– Да, она-то поведет, в какой бы сказке только такое выискать.
Первый раз я была рада тому, что Бабари и папа могут забыть про меня, и первый раз мне это сыграло на руку.
– Ну, разрешишь? – я умоляюще посмотрела на бабушку и взяла ее за руку.
– Разрешу, только возиться с ним не буду, а если не будешь кормить его, то скормлю его самого Чб.
– Это же жестоко!
– Зато у тебя будет стимул заботиться, а это важно.
– Спаси-ибо! -завопила я и обняла ее, а потом побежала в огород, где дедушка уже укладывал найденыша в одну из оставленных клеток.
Устроился он там очень уютно, дедушка подложил ему под бока сена, оставшегося от кроликов, покрошил немного булки, и налил воды в крышку от бутылки. Первый раз, когда я приоткрыла клетку, и просунула туда руку, голубь взмахнул крыльями и отпрыгнул в угол клетки, но на третий раз, он уже подходил ко мне, ел с руки крошки от хлеба, и даже давал погладить его по клювику.
Он был у нас около двух недель, и за это время я успела целых три раза забыть его покормить, а Чб успел напугать его раз пять. Но тем не менее, настал день, когда перышки окончательно отросли, и голубь грустно ходил по клетке, просовывая голову между прутьев и наблюдая за другими птицами, которые летали над ним.
Тогда дедушка разбудил меня рано утром и подвел к клетке.
– Нужно выпустить его на волю, видишь как ему тут тоскливо уже.
Я грустно посмотрела на него.
– Может все-таки оставим его? Он меня уже совсем не боится.
– Оставляй, если тебе не жалко его.
– Мне жалко….-промычала я.
– Тогда выпусти его сама. Он оценит это.
– А бабушку не будем звать?
– Пусть поспит, она не то чтобы ценитель голубей.
Я посмотрела на дедушку и закусила губу, потом приоткрыла клетку и засунула туда руку.
Голубь встрепенулся и по привычке коснулся клювом моих пальцев. Он уже не выглядел беззащитным и израненным, скорее скучающим и печальным. Я открыла дверь клетки и выжидающе посмотрела на него. Аккуратно переступая с лапы на лапу он попятился к выходу, поворачивая голову из стороны в сторону, словно привыкая заново к свободе. А потом расправил сначала одно крыло, затем другое, взмахнул ими и вылетел из клетки.
Дедушка положил свою руку мне на плечо, и мы с ним смотрели на небо, в котором кружил голубь над желтой крышей нашего дома. А еще я смотрела, как из окна смотрит вверх заспанная бабушка, показывая Чб, как далеко улетел голубь, а он только обиженно облизывается и отворачивается.
Кстати, тот самый зуб, из-за которого все приключилось, выпал в тот же вечер от неудачного укуса яблока, вот и поделом ему.
Могла ли зубная фея прикинутся голубем, или это я все выдумываю?
Второй раз в первый класс.
– Ксюш! Возьми телефон на кухне! Отец звонит, -кричит бабушка, и я бегу со всех ног, потому что ответить папе это невероятно важно. Снимаю трубку.
– Котопес, привет, как дела у тебя?
