– Три года назад я приехал помочь Дому Милосердия. Прапрабабушка Аврелия попросила меня отвезти туда подарки. И увидел ее. Она стояла в стороне от других детей и просто смотрела на меня. На ней было серое платье, мышиного цвета, а она не подбежала к подаркам, и не стала их открывать. Я решил подойти к ней и спросить, почему она не берет свой подарок? На что она мне ответила, что ни один подарок не заменит маму и папу… И в ее голосе было столько горечи, что я принял решение забрать ее. Я помню ее взгляд, когда я сказал, что забираю ее себе. Она обняла меня и плакала. Она плакала, пока я подписывал документы, пока мы ехали в карете. Потом икала и снова плакала. Я спросил, от чего она плачет, и она сказала, что от счастья.
“О, милая моя!”, – надорвалось сердце. А ведь все это время она могла быть в любящей семье, окруженная заботой и лаской!
– А про ее родителей известно что-то? – спросила я.
– Про отца – не знаю. А вот ее… с позволения сказать, мамашка… Простите, у меня другого слова не находится, чтобы охарактеризовать эту женщину… – резко произнес генерал. – Недавно объявилась.
Я дернулась и почувствовала, как руки начинают трястись. Я зажала их коленями, чтобы не выдавать предательской дрожи.
– Еще в приюте мне сказали, что Лилиэс принесла пожилая женщина. Она сказала, что непутевая и распутная мамашка родила не от мужа. И теперь ребенок ей не нужен. У нее самой не хватило духу явиться и отдать кроху, потому что ей стыдно в глаза людям смотреть. Поэтому она поручила дело этой женщине. Денег на содержание ребенка она не дала. Медальона или инициалов не оставила. И тем самым показала, что судьба девочки ее больше не волнует. Я тоже так думал! До вчерашнего дня.
– Неужели она нашлась? – спросила я.
– Да, она написала мне полный бред, – заметил генерал. – Про какую-то исчезнувшую могилу, про то, как она искала ее на кладбище. Мне кажется, ей самой нужна хорошая сиделка.
Я понимаю, что это звучит, как бред! И если бы я сама это не пережила, то никогда не поверила!
– Поэтому я настоятельно требую, чтобы вы тут же сообщали мне о всех подозрительных дамах, которые подходят к ребенку. И обо всем подозрительном, что происходит вокруг. Я категорически против общения Лили с ее матерью. Я близко к ребенку не подпущу эту женщину. И уж тем более речи быть не может, чтобы я отдал ей дочь.
Вот и выяснили. У меня до сих пор в голове не укладывается, кому и зачем нужно было похищать ребенка, чтобы сдать его в приют! Я понимаю, если за дитя потребовали бы выкуп. Понимаю, если бы его похитили для какой-то семьи. Но чтобы просто взять и сдать кроху в приют? Зачем?
– Вы почти приняты, – произнес Аргайл.
– Что значит, почти? – спросила я с тревогой.
– Вы устроили мисс Кэрриган, вы устроили меня. Теперь вам нужно понравиться моей дочери.
Глава 19. Дракон
– Слушай, – произнес я, переводя тему. – Ты не знаешь Лидию Алмирз?
– А с чего тебя интересует она? – заметила Марианна, нахмурив свой красивый лоб. – Ее давно не видели в свете. Но, ты не по адресу. Я с ней близко не общалась. Поэтому ничего про нее сказать не могу. А врать не буду…
– Хорошо, а что люди говорят? – заметил я, вспоминая письмо той сумасшедшей.
– Ну, я знаю только, что она развелась три года назад. Но до этого она ходила в трауре. Почему – не знаю. На балах не появлялась, званые ужины не проводила. Вот, собственно, и все. Правда, говорили, что она сошла с ума от горя. Правда, какого, я не знаю. Кстати, мы едем на званый ужин к ее бывшей свекрови Изабелле Кроссберри. Вот у нее мы и спросим. А почему тебе это интересно?
