Ее задело, что он назвал ее полным именем, а не Линой, как обычно.
– Не знаю, что они наговорили, но тебе лучше всех известно…
Грэм хлопнул ладонью о стол.
– Да как ты могла? Как можно быть такой глупой? – У него покраснела шея. – У тебя в машине мой сын сидел!
– Твой сын? Наш сын, ты хотел сказать? Может, он мне и не родной, но я всегда его любила как своего!
Грэм резко поставил полную кружку в раковину и ткнул пальцем в сторону Каролины, прищурившись.
– Сейчас ты разбудишь Гарри и отвезешь его домой. С этим справишься. И вызови такси, за руль больше не сядешь. Эти кровопийцы уже там! – Он махнул рукой в сторону улицы. – Ни с кем не разговаривай. Ни слова. Даже не смотри на репортеров! Понятно?!
Каролина сделала шаг навстречу в надежде, что он смягчится.
– Грэм, ну ты чего? Я никогда бы не села за руль выпившей. Я никогда бы не подвергла Гарри – никого из детей – опасности! – Ее голос отчаянно звенел, она ничего не могла с собой поделать.
Не приехать за ней в тюрьму – это одно. Но поверить в обвинения в том, чего она, разумеется, не делала!
Во взгляде Грэма она заметила незнакомую прежде суровость.
– Я вернусь вечером. Запомни, никому ни слова.
И он ушел.
Глава 4. У меня есть друзья-евреи
Эмили
Эмили едва смогла сохранить невозмутимый вид – двери лифта распахнулись прямо в квартире. Из окна во всю стену открывался вид на башню Свободы, пролив Ист-Ривер и реку Гудзон. Конечно, ей и раньше доводилось бывать в роскошных домах. Особняк семейства Кардашян в Голливуде не назовешь сиротским. Да и вилла Джорджа и Амаль Клуни на озере Комо вполне ничего. Таунхаус Миранды Пристли на Пятой авеню тоже впечатлял. Однако от пентхауса Риззо за двенадцать миллионов баксов на пятьдесят восьмом этаже у Эмили отчего-то перехватило дыхание. В районе Трайбека мало небоскребов, поэтому такое чувство, словно паришь среди облаков. Квартиру заливал яркий солнечный свет. Эмили даже прищурилась. Модная минималистичная мебель и огромное открытое пространство без всяких перегородок – все создавало какую-то инопланетную атмосферу.
– Спасибо, что приехала, – сказала Элен, отбрасывая с лица волосы.
Сколько Эмили помнила, Элен всегда носила афро – у нее шикарная грива. Но сегодня укрощенные волосы свисали по бокам миллиардом тугих блестящих колечек.
– Не за что, – откликнулась Эмили и поставила на скамеечку у входа набитый саквояж от «Гойар».
По пути из аэропорта ей пришло семь панических сообщений от ее ассистентки Кайли. Похоже, Элен была в истерике и донимала ее звонками.
– Риззо здесь?
Элен кивнула. Кудряшки качнулись в такт.
– Да, занимается с тренером. Скоро закончит. Что будешь пить? Кофе или что-то покрепче? Если честно, я бы выпила.
– Давай и то, и другое.
Эмили прошла за Элен в белую лакированную кухню. У навороченной кофемашины возилась испанская служанка в униформе.
– Клара, сделай нам, пожалуйста, латте и плесни в оба «Бейлиса».
Если Клара и сочла странным, что деловые женщины решили выпить кофе с ликером в три часа дня, на ее лице это никак не отразилось. Она приготовила напитки и поднесла их к белому кожаному дивану, развернутому к панорамному окну.
– Что ж, начнем с очевидного, – сказала Эмили, сделав глоток кофе. – С чего вдруг он решил заявиться на маскарад в форме нациста?
– Это был не маскарад, – ответила Элен, уставившись себе на руки, словно собиралась с силами.
– В смысле?
– Ну, что сказать, Эмили. Он еще ребенок. Ума у него мало, зато денег и времени куча. И людей вроде нас, которые прикрывают его зад. Ничего нового.
