Казалось, что без Шаталова мне конец. Вновь придется выслушивать бесконечные упреки родителей, пытаться дотянуться до той высокой планки, которую они для меня установили. И отбиваться от новых афер брата.
Раньше это было частью быта. Как-то справлялась. Но спустя год после начала семейной жизни старые рамки стали душить. Я просыпалась по ночам от кошмаров, когда снился развод. И готова была на любые унижения, лишь бы удержать мужа.
Наивно и глупо. Как и с беременностью, из-за которой мы поженились.
Вместе с разводом ко мне пришла мудрость. Как оказалось, без Марка я не стала слабее.,. Не дожидаясь приглашения родителей вернуться в отчий дом, я занялась поиском собственного жилья. А стоило брату заикнуться о небольшом займе, выслала ему сразу с дюжину предложений о работе по его специальности.
За это родители дружно нарекли меня неблагодарной, а брат – стервой. Несправедливо. Но, будто не обидели, а, наоборот, дали вольную, я отправила всем цветы и шампанское. Себе оставила фамилию Шаталова.
Марк воспринял такое решение как само собой разумеющееся. А поскольку при разводе я получила еще и акции компании, началась совсем другая жизнь. С хроническим завалом на работе, головной болью от усталости и радостью, если получалось завершить проект без поддержки бывшего мужа.
***
– Нужно до сентября сдать оба объекта возле залива, тогда можно будет перебросить бригады на новые стройки, – бодро вещает мой заместитель, пока я проверяю последние сметы.
– Алексей, обсуди вначале с кадрами, там у многих отпуска. А подрядчики просили пересмотреть ставки.
– Часть подрядчиков придется менять. С поставщиками тоже проблемы.
– Новая задержка? – Отрываюсь от бумаг.
– И да и нет. Штукатурку так и не поставили, а краска, которая пришла вчера, вся неликвид.
– Мы с ними уже несколько лет работаем. Они как-то объяснили, какого черта происходит?
Это не первый прокол поставщиков, хотя до этого лета ничего подобного не случалось. Все материалы приходили вовремя, и качество можно было даже не проверять. Теперь же словно сглазили.
– Их генеральный не хочет со мной разговаривать. То короткие, то просит перезвонить позже.
– Юрист уже выслал претензию? – Все еще более странно, чем я ожидала.
– Я думал сперва согласовать с Марком Юрьевичем, – ссылается на моего бывшего мужа. – Насколько я знаю, они хорошо знакомы. – Он нервно мнет в руках бумаги и отводит глаза.
В принципе, ничего особенного. Я уже привыкла, что каждый норовит прыгнуть через мою голову. Однако сегодня это не злит, а беспокоит.
– И как? Дозвонился? – Бросаю взгляд на свой телефон.
За последний день я трижды набирала Марка. Поговорить пока удалось только с его автоответчиком.
– Нет, – жмет плечами Алексей. – Утром хоть гудки были, а сейчас недоступен.
– Уже недоступен?
У меня нет оснований тревожиться. Еще вчера все было в полном порядке. Но волнение холодной волной окатывает с головы до ног.
Марк уже давно отошел от управления компанией. После разговора об акциях у него дома прошло больше месяца. Я знаю, что у Шаталова был какой-то суд. Незадолго до заседания он передал мне доверенность. В клубе, на глазах у своей девушки, словно не нашел другого места или действовал с лишь ему известным умыслом.
И все же такой тишины, как сегодня, еще не было.
– Я попрошу кого-нибудь из водителей, чтобы съездил к Шаталову домой.
Тревога становится все сильнее и, пока она не переросла в панику, я вызываю Арину, своего секретаря.
