– А вот и вы, кхе, смотрите. – Тим указал крупным пальцем на экран, хотя девушка и так не отрывалась от него.
Хельга на записи невозмутимо прошла мимо двери, но не успело на счетчике набежать и полминуты, как она вернулась назад. Посмотрела на дверь, открыла и закрыла ее, повернулась к камере. Все, как и было в реальности. Мантисс больше интересовало, что случилось после ее ухода.
– Вот вы уходите, – зачем-то комментировал Тим. Его как будто смущала тишина, и он стремился заполнить ее своим голосом. – А что вы хотели увидеть?
– И я задаюсь этим вопросом. Но подождите…
По записи поползли помехи, а когда картинка восстановилась, комнаты с треугольником не было. Хельга резко выпрямилась и убрала с лица выбившиеся волосы. Тим пожевал нижнюю губу и перемотал назад, разглядывая прочерчивающие запись искажения.
– Как будто ее кто-то смонтировал, кхе. Но ведь не могли же они… – растерянно промямлил Тим.
Он покосился на будильник, осмотрел его со всех сторон и вновь покусал губу. На лбу у него выступили капли пота.
– Вот я и говорю, что кто-то подшучивает надо мной. – Мантисс постаралась скрыть беспокойство за наигранным возмущением. – Совсем эти умники с их экспериментами обнаглели!
– Но комната… она ведь ненастоящая? Я такой вроде бы не помню…
– Нет, – махнула рукой Хельга. – Это муляж. За дверью была стена. Вам с этого ракурса не видно. Я надеялась поймать шутника на месте преступления. Но он разыграл всех нас.
Что за чертовщина творится в этом заведении! На этаже появляются и пропадают комнаты, а работник мониторной пугается, что кто-то обнаружит его халатность. Мантисс была уверена, что правильно интерпретировала нервные взгляды Тима на часы. Он дремал на рабочем месте, упрощая «работу» сверхъестественным штукам. Только чем он занимался ночью, раз днем соскальзывал в сновидения прямо на стуле?
Что бы ни подумал про себя Тим, спорить с Хельгой он не стал. Объяснить увиденное чужой забавой и испорченной записью было проще, чем поверить в исчезающую дверь. Даже если Кафри не отрицал существования паранормального, а в фантазиях уже написал заявление об увольнении и побежал молиться тем богам, в которых верил, виду он не подал.
Пообещав себе, что в следующий раз отблагодарит Тима хотя бы столь нужным ему кофе, Хельга направилась на минус второй этаж. После увиденного своими и чужими глазами ей стало удивительно легко на душе. Правда о двери с треугольником встроилась в мировоззрение Мантисс. Но теперь она не была уверена, что доктору Траумериху на самом деле известно о странной комнате. Ведь может быть так, что он видел ее в секторе «В» на одном и том же месте, не особо интересовался, что стало с закинутыми в чрево помещения коробками, не замечал аномалий? Сомнительно, чтобы ведущий руководитель проявлял слепоту, и все же…
Именно из-за неуверенности Хельга оттянула разговор с Уильямом до вечера, когда откладывать стало невыносимо. У Мантисс все жгло внутри от необходимости высказаться, но тут доктор неожиданно сам пригласил ее пройтись до комнаты отдыха (на самом деле это было специальное помещение безопасности при пожаре, но его так никто не воспринимал и не называл). Хельга забредала туда всего пару раз и сейчас по новой открывала скудное на экспонаты место. Справа и слева от входа стояли застекленные шкафы с мелкой и долго хранившейся едой и напитками, а рядом несколько мини-холодильников. Почти в центре располагались стеклянный стол, диван и парочка кресел из светлой кожи. Ни компьютеров, ни телевизоров, ни игровых автоматов – ничего из того, что расписывают мечтательные подростки в сочинении «Моя идеальная работа».
