Ложечник - страница 20

– Ты Берта? – спросил он наконец.

– Берта? – переспросила женщина. – Вот уж нет. Я госпожа Требс. А это – господин Требс. – Она заправила выбившийся локон под чепец. – Мы настаиваем, чтобы ты обращался к нам на «вы». У нас солидный постоялый двор. Мы ценим правила приличия.

Янису мало что было понятно. Что такое постоялый двор, он представлял себе смутно, а о правилах приличия не слышал вовсе. Но ему хотелось сделать приятное госпоже Требс.

– Вы! – сказал он. – Вы, вы!

– Совершенно чокнутый, – согласился сам с собой господин Требс. – И мы на нем не заработаем ни гроша, только потратимся. А осел этот, хочу спросить…

– Потом спросишь, – остановила его госпожа Требс. – Дай мальчику хоть немного прийти в себя.

– Это место мены? – спросил Янис. И так как он и сам уже догадывался, что это какое-то другое место, добавил: – Нет?

– «Позолоченный кабан», – ответила госпожа Требс. – Вот уже много лет мы так называемся.

Янис приподнял голову.

– Кабан? И пиво есть?

Госпожа Требс рассмеялась.

– Вот ведь пройдоха.

Она не понимала, о чем он говорит. И про Великую хворь никогда не слышала. И про место мены тоже. По крайней мере, оно точно не здесь.

Янис просто должен был задать еще один вопрос.

– Ты знаешь Фрида?

– Вы, – поправила госпожа Требс.

– Вы, – повторил Янис. – Ты знаешь Фрида?

– Вы! «Вы знаете Фрида?» – сказала госпожа Требс. – Не ты, а вы.

– Ответь, это важно. Вы знаете Фрида?

– Нет.

– Старый, с бородой. У него мешок. Полный всякой всячины!

– Он твой родственник?

– Да, – ответил Янис. – То есть нет.

– Ты немного не в себе, – сказала госпожа Требс. – Не перенапрягайся.

Какая она мягкая, подумал Янис. Ему захотелось к ней прижаться. Он чувствовал себя маленьким и несчастным. Вот бы спрятаться ото всех бед, прильнув к этому мягкому округлому телу. И вот бы госпожа Требс его обняла, и утешила, и сказала бы, что всё будет хорошо. Янис уже хотел протянуть к ней руки, но всё-таки не решился. Наверное, она догадалась, что у него на душе. И, улыбнувшись, сама положила руку ему на лоб.

– Принеси-ка ведро! – крикнула она господину Требсу. – Горячей воды из котла. И мыло!

Господин Требс пропал из виду. Янис слышал, как он громко топает во дворе. Потом заскрипела какая-то дверь, и с другой стороны дома послышались звон и грохот. Скоро в комнату вошел господин Требс. Он поставил рядом с кроватью деревянное ведро.

– Одна лопатка коричневого мыла, – сказал он. – Прибавляем к счету!

Госпожа Требс помогла Янису сесть и опустила его ноги в ведро. Мыльная вода щипала натертую кожу. Когда Янис мыл ноги, а случалось это нечасто, то делал это сам. Было очень странно, что сейчас это делает кто-то другой. Госпожа Требс старалась не причинять ему лишней боли и после мытья, промокнув его ноги полотенцем, нанесла на них мазь. Потом она взяла белую тряпку и разорвала ее на длинные полоски.

– Один лоскут льна, – проворчал господин Требс. – Счет растет.

Янис смотрел, как госпожа Требс, напевая, обматывает его ноги полосками ткани. Ее песенка кружилась и завивалась колечками. То вверх, то вниз.

– Словно птичка поет, – заметил господин Требс.

– Да ну тебя, – засмеялась госпожа Требс. – Будь добр, дорогой, принеси молока и кусок хлеба.

– Хлеба и молока! – возмутился господин Требс. – Знала бы ты…

– Конечно, конечно, – сказала госпожа Требс. – Включи это в счет.

Янис сидел на кровати, откинувшись на подушку, и пил молоко из чашки. Господин Требс на дворе колол дрова. Эти привычные звуки напомнили Янису о доме. Удар топора и треск раскалывающегося полена. У Фрида это получалось очень точно, он каждый раз попадал, куда нужно. Господину Требсу случалось промахнуться – это было слышно: плюх!