***
Провожали его шумно, гуляли до утра. Ну, а потом – армейские будни. Валентин Петрович попал на гаубичную батарею подносчиком снарядов и относился к своим служебным обязанностям со всей серьёзностью. Почему и не подвергался излишним нападкам со стороны сослуживцев.
Особенно привлекательны были стрельбы на полигоне. Орудие рявкало с такой силой, что дух захватывало. Гильза упруго выскакивала из орудийного затвора и Валентин Петрович тут же вставлял туда другой снаряд. Пли!!! На горизонте вставало облако пыли, наводчик вносил соответствующую поправку и всё повторялось вновь. И это было здорово!
***
Открыл скрипучую калитку, прошёл в дом. Переоделся. Вышел на крыльцо.
Июньское солнце припекало вовсю. Какая же всё-таки это благодать – подмосковное лето! Но дело не терпит. Взял из сарая грабли и прошёл на участок.
То, что он увидел, поразило его в самое сердце. Прямо посреди ухоженных грядок с луком, петрушкой и укропом красовалась… большая воронка! Точно такая же осталась бы от гаубичного снаряда. И запах… Лёгкий, почти неуловимый, но только не для бывшего артиллериста.
Значит, пока его не было, кто-то обстрелял его участок? Но кто и зачем? И почему нет никакой реакции окружающих? Им что, по барабану, что их соседа кроют тяжёлыми снарядами?
Недоумевая, подошёл к краю воронки. Услужливая память напомнила один эпизод, случившийся в армии. Их лейтенант получил очередное звание и на радостях пальнул куда-то не туда. Оказалось – в колхозное поле. Но поле – не дачный участок! И, в конце концов, там произрастала лебеда, а не радовали глаз грядки с овощами, в которые вложен немалый труд!
Возмущение нарастало. Ему что, теперь придётся эту воронку засыпать? А землю где брать? Земля-то должна быть не абы какая, а удобренная. И, кстати, кто вернёт ему морковь, уничтоженную артиллерийским ударом?
В голову пришла и другая мысль: а с чего это он решил, что данная воронка – от снаряда? Может, это авиационная бомба? Ну, бомбардировщик пролетал мимо и потерял… Могло ведь так случиться?
И чем больше он рассуждал на эту тему, тем становилось очевиднее: разборки предстоят долгие и каков будет результат – совершенно непонятно. А коли так – ну его к лешему! Никто же не пострадал. Земля? У него есть компостная куча. Вот и пригодилась.
Валентин Петрович повеселел и уже не с таким пессимизмом посмотрел вокруг. Всякое бывает! В армии, на крупных учениях они как-то пальнули и вовсе не туда. Ошиблись с расчётами. Ну, и попали… Не то в коровник, не то в свиноферму… Вони было! Снаряд-то аккурат в кучу лёг… На скотном дворе… Но ничего, разобрались. Главное, никто не пострадал, животные – в том числе.
Потянуло посмотреть, что там, на дне. Спрыгнул и… замер: в стенке торчал неразорвавшийся снаряд! Мама родная! А если он сейчас рванёт!
Мухой вылетел из воронки… Отбежал на пять метров… Бросился на землю, зажав голову руками… Боже, спаси и сохрани!
Однако, взрыва не последовало и Валентин Петрович успокоился. Принялся рассуждать: «Так, значит, снарядов было два! Один взорвался, другой – нет… Но это невозможно! Любой артиллерист вам скажет: два снаряда в одну воронку не падают! Можно шарахнуть по колхозному полю, разнести в щепки чей-то сарай и это будет нормально. Но чтобы положить один в один… Нет, это абсурд!»
Оторвал голову от земли, вгляделся в чернеющую яму. Появление воронки на его территории вызывало всё больше вопросов. Но главным и совершенно неумолимым был: как, каким образом случилось столь сверхъестественное попадание? Кто тот наводчик и что это за орудие, стреляющее столь метко? Меняются все ориентиры! Теперь, в случае боевых действий, и спрятаться будет негде! Только завалишься в свежую воронку – тебя тут же и накроет! И ничего не останется!
