После завершения теоретической части начиналось возведение стапеля для сборки будущей конструкции. Для этого предусматривалась часть сарая, предусмотрительно освобождённая от многолетнего хлама и предыдущих конструктивных разработок. И где-то к концу августа к работам по строительству саней всё было готово.
Тут бы и окунуться в творческий беспредел, погрузиться в решение технических вопросов. Но…
На дворе был уже сентябрь и с работой над санями пора было заканчивать. Осень – время для проведения других мероприятий: уборки урожая, приготовления солений и варений, обрезки деревьев и кустарников, сгребания опавших листьев и сжигания их на костре и много чего другого. Успеть бы до холодов!
Осень незаметно подходила к концу. Вот уже и ноябрь на излёте. Впереди – декабрь, а вместе с ним…
В декабре начиналась подготовка к лету, заключавшаяся в строительстве телеги. Дело это было хлопотное. Телега в наше время товар штучный, можно сказать – экзотический. Воспользоваться чьим-то опытом, конечно, было можно, но Михаил Степанович предпочитал всё делать сам: набрасывал план работ, включающий этапы проектирования, изготовления и доведения конструкции до ума, закладывал смету и бюджет, определял поставщиков материалов и подрядчиков для выполнение особо сложных технологических операций. На всё про всё уходило месяца полтора и было это, в сущности, немного: другие-то дела никто не отменял! А их было предостаточно, ибо зима – лучшее время для катания на лыжах, подкормки птиц и мелких лесных зверей (особенно белок), разгребания сугробов, сбрасывания с крыши снега и сосулек. Так что только в феврале начиналась разборка стапеля для сборки саней и возведение стапеля для сборки телеги. К марту всё было готово.
Тут бы и окунуться в творческий беспредел, погрузиться в решение разного рода технических вопросов, неизбежно возникающих при строительстве такого сложного объекта, как четырёхколёсная повозка. Но…
На дворе был уже март с его чистым небом и ярким солнцем и с телегой пора было завязывать. В марте вообще неохота что-либо делать. Уж очень долгожданное это время года. А там и апрель с его половодьем, май с цветением яблонь и прочих фруктовых деревьев. В общем, время пролетало незаметно.
Вот и июнь. А с приходом лета Михаил Степанович начинал готовиться к зиме. Как обычно…
Тропинка вынырнула из леса и перед Дмитрием Ильичем открылся широкий простор: пологий берег, река, много воздуха и света. Красота!
Полюбовавшись на живописную картину, двинулся вниз, к воде. Вокруг – никого. А переправляться нужно.
Приглядевшись, заметил небольшой домик метрах в пятидесяти от берега, мостки. «Там непременно кто-нибудь есть» – подумал притомившийся путник и поспешил туда, где надеялся отыскать лодочника, который согласится перевезти на тот берег.
К мосткам была привязана лодка. Такие обычно дают в парке на прокат. Но мотор имелся. Правда, не очень мощный и явно не новый. Но выбирать не приходилось.
Где-то должен быть и хозяин…
А вот, кажется, и он:
– Здравствуйте! Не перевезёте на тот берег? Я заплачу.
Заросший щетиной мужик поднял на Дмитрия Ильича сонные глаза. Ну и видок у него! С перепою, что ли?
– На тот берег? Отчего же не перевезти? Двести рублей устроит?
Голос хриплый, но перегар не ощущается.
– Да, конечно! Вот…
Мужик взял две сторублёвки, сложил пополам и бережно отправил во внутренний карман пиджака:
