– Я буду осторожен, – прошептал он.
Конечно же, я не сопротивлялась…
Время летело, как корабль по морю на всех парусах, и только Андрей обладал властью останавливать его для меня своими взглядами, прикосновениями и намёками. Когда он подолгу не выходил из своего кабинета, это выводило меня из себя. А наши пересечения на дежурствах и планёрках способны были поднять мне настроение на целый день. В конце трудного рабочего дня для меня не было ничего приятнее, чем заметить беглый взгляд Андрея, скользнувший по моим ногам. И его совсем не обидело, что я назвала его напарником. Но, когда мы что-то получаем, нам всё равно не бывает достаточно. Мне хотелось ещё больше таких вот «случайностей». И они не заставили себя ждать.
После того как мы начали постоянно дежурить вместе, Андрей пару раз словно невзначай назвал меня на «ты».
Впервые – когда я слегка превысила полномочия и отпустила его, сказав: «Можете идти». Гретт, сидевшая за столом рядом со мной, изумлённо охнула: «Ничего себе!» Её бледные щёки полыхнули румянцем, и она отпрянула от меня, будто я всерьёз заявила, что Земля плоская.
Андрей как администратор сам отпускал учителей. В ответ на мою реплику он улыбнулся, но так быстро скрылся, что я не успела сказать что-то ещё. Зато дома вся извелась от неловкости и чувства вины.
«А вдруг Андрей решит, что я над ним прикалываюсь?» – занимал меня важнейший вопрос, из-за которого я по третьему разу мыла одну и ту же тарелку.
«Нет, я же не сказала ничего плохого», – крутилось у меня в голове во время просмотра ленты новостей в дневнике.
«Но если всё-таки он обиделся? Вот и Гретт отреагировала негативно…»
На несколько секунд мои пальцы зависли над клавиатурой. Написать Гретт? Может, спросить совета? Но она же не знает…
Страсть как хотелось поделиться, причём не с Энн или Леной, а с кем-то из лицея, кто понимал… Гретт подходила идеально. Её славная открытая улыбка располагала к себе больше, чем аристократическая сдержанность Тори. Но…
Я решительно убрала руки с клавиатуры и закрыла браузер – для надёжности. Нет, степень близости с Гретт ещё была недостаточной.
Делать было нечего – на следующий день я подошла к Андрею извиняться.
– Можно вас на минуточку? – оторвала я его от беседы с другими коллегами.
Мы вышли в коридор, и я сказала:
– Андрей Сергеевич, мне так неудобно за вчерашнее. Извините, пожалуйста.
А он махнул рукой и ответил:
– Да перестань, мы же пошутили.
«Перестань» вместо «перестаньте»? Неужели послышалось? Я поглядела на Андрея: естественная улыбка, расслабленная поза, непринуждённый тон… Может, случайно вылетело – не поймёшь. Он не обиделся – вот что имело значение.
Прошли выходные, незаметно пролетели понедельник и вторник, а заветная среда внезапно оказалась совсем не такой, как я ожидала. Из-за аномальной жары время текло неспешно и лениво, со старыми делами я разобралась ещё накануне, а новых не было. Впрочем, как и настроения, поскольку мой бессменный напарник ушёл на урок.
Была середина дня, самое жаркое время, и я решилась присесть на окно в учительской, как можно ближе к свежему воздуху. Мне было жарко – и от весеннего солнца, и от собственных мыслей. Никого вокруг, тишина и абсолютная расслабленность… Где уж тут замечать происходящее снаружи.
Отвратительный хлопок раздался секундой позже звонка с урока. За окном, прямо напротив лицейских ворот, две машины уткнулись друг в друга, как слепые котята. Правда, поднявшийся шум можно было сравнить разве что со львиным рёвом. Грохот, возмущённые маты автовладельцев… Конечно, авария привлекла не только моё внимание.
