Наконец сообщили подробности аварии. Пострадавших не оказалось, только у тайского туриста, который всё спровоцировал, скорее всего, отберут права. Вот и поделом! Не будет гонять в нетрезвом виде.
От сердца отлегло. Следующие четыре часа микроавтобус еле тащился по дороге, но длинная пробка дала мне возможность подумать. Сначала я переживала из-за рейса через Киев, теперь это беспокойство из-за аварии… Страх, что с Андреем случится что-то плохое, вытеснил и восторженность, и игривость. А когда человек не просто влюблён, но искренне волнуется, боится, не находит себе места… Это значит только одно.
Я вздохнула и прислонилась к стеклу, наблюдая, как лёгкий ветер играет листвой придорожных деревьев, и стараясь принять тот факт, что я – полюбила.
После экскурсионного тура по Баварии мы с Энн отправились в Линдау на Боденское озеро. Неделя, которую мы там провели, была наполнена солнцем, расслабленностью и мечтами о будущем. С утра и вечерами мы сидели на любимом балконе отеля, попивая кофе со вкусностями. Глядели на соседние дома и улицу внизу, краем глаза ловя блики на озере. И говорили, мечтали, представляли.
Одним из таких вечеров сестра рассказала про молодого человека по имени Артур, с которым давно переписывается и созванивается по Скайпу. Как бы мы с Энн ни отличались, у нас была одна важная общая черта: мы никогда не распространялись о парнях, которые для нас ничего не значили. Если Энн заговорила – быть большим планам и надеждам.
– Я сначала Артура как мужчину вообще не воспринимала, – сестра глядела в чашку и постукивала пальцем по столику. – Он предлагал общаться, но я не хотела. А потом, в ноябре, еду в метро – и тут в голове что-то щёлкает: «Артур!» Написала ему в тот же день, извинилась, что так долго сомневалась.
– И проблема сейчас?.. – я вопросительно посмотрела на Энн.
– Проблема в том, что он живёт в Салехарде и пока не может переехать. Я тоже не могу всё бросить, так что тебе ещё повезло, ты своего Андрея хотя бы вживую видишь.
– Своего ли… – я протянула сестре жевательную «змейку». Сладкое пиршество, затеянное нами в обед, продолжалось. – Я ещё не уверена в его чувствах, а уже выбрала имя нашей дочери.
Энн прыснула.
– Не сомневаюсь. И как назовёшь?
– Злата. И внешне она будет похожа на Андрея – такая же тёмненькая и голубоглазая.
– Ну да, – сестра прищурилась. – Ты светлая, его ген сильнее будет.
Эйфория путешествия не спешила отпускать меня и через две недели после возвращения домой. Она накатывала волнами, стоило мне наткнуться в сети на упоминание Баварии или задержать взгляд на сувенирах. Только когда я начала заполнять альбом, подписывать фото, отмечать на них Энн, восторг стал приобретать правильные формы воспоминаний. Половину июля и почти весь август я жила необыкновенной жизнью: ещё бродила по улочкам Линдау и одновременно уже ждала начала нового учебного года.
22.08.14. Мы пересеклись в коридоре, залитом солнечным светом, и Андрей протянул мне колье из разноцветных камней в круглой оправе.
– Это вам, из Богемии.
Я приняла украшение и благоразумно промолчала, что недавно Энн подарила мне почти такое же.
– Спасибо. Как вы отдохнули?
Он ответил по-немецки. Я надулась: неужели не понимает, что мне сложно на слух определять некоторые фразы? И попросила:
– Wiederholen Sie bitte.2
Он повторил, но я всё равно не поняла, поэтому наугад ответила:
