Ложные тревоги. Движение на расслабоне - страница 3

Но нет, туча и дома меня достанет! Не могу переключиться с мыслей о проклятой работе, хоть тресни, – развел руками Иван. – Получается, дома я тоже продолжаю бежать. «Скорее, скорее спать ложиться, завтра рано вставать». Однажды перед сном, лежа в кровати, отчетливо почувствовал себя низко летящим самолетом, на бешеной скорости проносящимся над полями, лесами, ничего не успевая разглядеть, услышать, почувствовать. Такая тоска меня взяла! На следующий день плюнул на всех и просто на работу не пошел. И что Вы думаете? – Тот же самый результат: до обеда – недолгое блаженство, зато потом – сплошной кошмар. Немыслимо прогулять два дня подряд, значит, завтра все же придется двигать на работу, от которой просто воротит.

Монолог Ивана был обращен непосредственно к Профессору, и тому следовало на него как-то реагировать, хотя бы из вежливости. Но сказать ему было нечего. Не хочет человек работать – эка невидаль. Для науки данный случай неинтересен, такое происходит сплошь и рядом.

– Я отвечу так же образно, – промычал Профессор только для того, чтобы хоть что-то сказать. – Если представить жизнь в виде дерева, то работа – очень-очень толстая его ветка. Из этой ветки произрастает великое множество других веточек. Наверное, неразумно было бы ее спиливать у самого основания.

Иван с досадой сказал:

– Давайте я лучше продолжу, вижу, меня не поняли. Я пришел не жаловаться. Жалоба – это просто повествование, рассказ о ситуации. Я обрисовал проблему. Она есть, и от нее никуда не денешься. Как живут другие – меня не интересует. У меня – своя жизнь, и возникающие в процессе задачи я привык решать, а не делать вид, что их не существует. Я пришел за советом. Это значит, что у меня есть пути решения, и мне нужна помощь в выборе наилучшего.

Резко затрещал мобильник Ивана. «Черт, здесь музыка играет, слышно будет, что я в кабаке», – пробормотал Иван, вскакивая из-за стола.

– Сергей Николаевич, – воспользовавшись отсутствием мужа, обратилась Светлана к Профессору, – Вы уж, пожалуйста, предостерегите его от резких движений. Это он книжек умных начитался – «Алхимика», чтоб он провалился! «Своя Судьба, Своя Судьба – путь, уготованный нам здесь, на Земле». Типа, если мы делаем что-то с радостью и удовольствием, значит, мы следуем Своей Судьбе. А если делаем без удовольствия, значит, надо тут же все бросить и отправляться в дальние края на поиски Своей Судьбы?

Возможно, я – натура приземленная, полетом фантазии не обладаю, но считаю, что это – бред! Спасибо, мне такая философия не подходит!

Сергей Николаевич, он о Вас с большим уважением отзывается, Вас он послушает, мне сложно с ним спорить, он умнее меня, на любое возражение найдет аргумент, я, честное слово, стараюсь, но у меня не всегда получается, – скороговоркой выпалив все это, женщина жалобно взмахнула наманикюренными пальчиками.

Профессор успокаивающе улыбнулся:

– Ну почему же в дальние края сразу? Можно и где-то рядом поискать занятие по душе.

– Ага, рядом. В квартире напротив, например – как раз у нас там милашка живет, Леночка, очень даже прехорошенькая и по душе, – фыркнула Светлана.

«Прагматичная, до предела прагматичная особа», – подумал Профессор о Светлане, и, тем не менее, она вызывала у него симпатию. «На редкость подходящая пара для Ивана. Единство, так сказать, противоположностей. А ухоженность – как следствие крайней прагматичности».