– Не хочешь, не говори, – сказал Чук. – Я, вообще-то, домой только ночью собирался… только до ночи ты здесь околеешь. Так что, пойдём ко мне. – И спохватившись, быстро добавил, – если хочешь, конечно.
– А можно? – с надеждой спросил Ярик. – Ой, нет. Твои родители будут ругаться.
– Не будут. Точно! – грустно усмехнулся Чук. – Главное, чтобы ты не боялся.
– Я с тобой не боюсь, – сказал Ярик и смутился, кажется, даже покраснел.
Чуку вдруг стало так хорошо, тепло на душе от этих невольно сказанных слов. Он тоже смущённо отвернулся. И сразу он испугался – за себя он привык отвечать сам и заботится о себе, а вот о других заботится, не приходилось. Справится ли? Если себе сделал что не так, то сам и виноват, а другому… тут ответственность. У Ярика от холода даже коленки уже начали подрагивать, и Чук отбросил все сомнения. Будет ещё время подумать. Сейчас надо решить ту проблему, которая уже перед тобой. Чук решительно направился к двери и, потянув из всех сил, приоткрыл неширокий проход.
– Давай за мной. Только быстро, бегом. Да и в лужи смотри осторожнее не залезь, вода холодная.
– Ладно. – Ярик переступал с ноги на ногу, пытаясь согреться.
Чук дунул на свечку, стало совсем темно. Только фитиль ещё светился тусклой красной точкой. Запахло парафином.
– Иди сюда, – почему-то шёпотом сказал Чук, и почувствовал, как его ухватили за рукав, – давай руку.
Чук взял Ярика за руку (пальцы у того оказались совсем холодные) и повёл его по тёмному коридору. Повернули. Сразу впереди появился дверной проем, лишь немного светлей, чем темнота в коридоре. Чук выглянул на улицу. Сумерки, и небо быстро затягивало тучами, отчего становилось только темней. Начинался мелкий моросящий дождик. Чук отпустил руку Ярика и, призывно махнув рукой, побежал вдоль дома под прикрытием голых кустов сирени. Он не оглядывался, но слышал неотступное шлёпанье сандалий за спиной. Дождь, противный и холодный, сослужил службу – разогнал всех со двора. И хорошо. Так спокойнее. Если б не Яромир, Чук и вовсе до поздней ночи не высунулся бы во двор. Не хотел никого видеть – начнут обсуждать, сочувствовать, или того хуже хихикать в спину. Но дождь помог. Помог.
Помог да не совсем! Вон девчонки в подъезде напротив прячутся. Всё сплетничают, расстаться не могут. Чук заметил их, но не остановился и не сбавил бег. Может, удастся проскочить быстро, они не увидят. Только вбежав в свой подъезд, пропустив Ярика вперёд себя, махнув ему рукой, мол, поднимайся по лестнице, Чук осторожно выглянул. Юлька Лебедева смотрела в его сторону, недолго, отвернулась и продолжила болтать с подружками. Не заметила!
Яромир терпеливо ждал, поднявшись на первый пролёт. Чук ещё раз осторожно выглянул во двор и прыжками через несколько ступенек очутился возле мальчишки.
– Пятый этаж, только не шуми, – опять шёпотом проинструктировал Чук.
Ярик кивнул и стал молча подниматься. Чук за ним. Мальчишка перестал трястись, видимо, немного согрелся от короткой пробежки. Куртка Чука была ему великовата и висела мешком, из-под которого торчали две худые со следами старых царапин ноги в мокрых сандаликах (всё-таки, нашёл свою лужу). На четвёртом этаже Ярик не выдержал молчания.
– А от кого мы прячемся? – спросил он таким же шёпотом.
– Да мы не прячемся. Просто не хочу ни с кем встречаться.
– А… – понимающе протянул Ярик, – достают, да?
– Нет, не достают, – подумав, ответил Чук, – просто я люблю быть один.
