Мальчишки уставились друг на друга. На щеке незнакомца под размазанной грязью Чук разглядел тоненькую поблёскивающую дорожку слезы и смутился. И за мальчишку, и за свой недавний испуг.
– Сильно стукнулся?
– Нет, не очень, – мальчишка нагнулся, рассматривая колено. Кожа была слегка содрана, и выступили капли крови. – Это я за ящик зацепился.
– Надо бы йодом помазать.
– Не! Не надо. Само подсохнет.
В голосе незнакомца проступил неожиданный испуг, и Чук невольно засмеялся. И тут же одёрнул себя – ещё обидится. Но мальчишка тоже весело улыбнулся. Он был чуть пониже Чука, наверное, и помладше, худенький, белобрысый с короткой стрижкой. Одет он был совершенно не по погоде – светлая футболка с нарисованным слева маленьким штурвалом и простые темно-синие шорты, а на босу ногу надеты старые сандалии. «Вот и ободрал голую коленку», – подумал Чук. И тут Чук сообразил, что осень, залившая весь двор лужами, уже настолько вступила в свои права, что гулять в шортах и майке может только отчаянный псих. Чук с новым удивлением уставился на незнакомца.
– Ярик. – Мальчишка протянул руку.
– Чего? – вздрогнул, задумавшийся о своём Чук.
– Ярик. Меня так зовут. Точнее, меня зовут Яромир, но все называют просто – Ярик.
– А… – Чук спохватился и пожал Ярику руку. – Чук. Ну, меня тоже так все называют. Ты лучше скажи, как ты здесь очутился?
– Я не совсем уверен, – Ярик пожал плечами. – Должно быть, мой эксперимент удался.
– Какой ещё эксперимент? Я спрашиваю, как ты в подвал-то пролез? Я здесь все ходы знаю.
– Так я же и говорю, машина моя сработала, и я ррраз… и прямо здесь. А здесь темнотища и вот… ящик, – Ярик растянул пальцами кожу на коленке, рассматривая ссадину, и поморщился.
– Да причём тут ящик?! – начал терять терпение и повысил голос Чук. – Ты же в эту вот дверь не проходил, а других здесь нет, и не было никогда. А в окно кот и тот с трудом пролезает.
На мерцающий свет свечи, на голоса, явился кот Яшка. Как будто услышал – о нем говорят. Протиснулся в щель у двери, покрутил усатой мордой, принюхался. Увидал незнакомого мальчика, сверкнул глазищами и скрылся за дверью.
– Ты не сердись, – примирительно сказал Яромир, – я не знаю, как лучше объяснить. Вот ты про отражённые пространства слышал? Про параллельные миры? Про скрытые места?
– Ну, про параллельные миры, читал.
– Ну, вот! – голос его наполнился грустью. Он вздрогнул и обхватил себя за плечи.
– Ничего не понял. Что «вот»? – уже спокойнее сказал Чук. Он решительно снял куртку, оставшись в тонком свитере, и накинул её на плечи Ярика.
– Спасибо, – Ярик не стал отказываться и поплотнее запахнул куртку. – Я как раз из такого мира, из параллельного. К вам сюда. И… оказался прямо здесь. Ты уж извини, я не хотел помешать. – Ярик посмотрел прямо на Чука.
У Яромира были большие серые глаза, слегка вздёрнутый нос, лицо в свете свечи казалось особенно бледным. Он непривычно, едва уловимо, растягивал гласные, отчего слова звучали мягче обычного. «Хороший парень», – решил Чук, доверявший своему чутью, – «и вежливый, даже слишком». А про параллельный мир врёт, конечно. Наверно, из дома сбежал, а рассказывать не хочет. Впрочем, это его право. Чук сам был очень самостоятельным и принуждения не терпел.
Ярик, даже укрытый курткой, начал мелко дрожать, ноги покрылись пупырышками «гусиной кожи». «Ещё бы, уже вечер. Градусов пять всего на улице-то», – подумал Чук, – «и чего теперь делать с ним?» О том, чтобы оставить Ярика здесь, Чук даже не думал. К утру он до смерти замёрзнет. А дома отец пьяный. Наверно в коридоре валяется.
