Друг грустно улыбнулся и поспешил перебить Харви подробностями того вечера:
– Это произошло в полицейском участке. Ты был не согласен с задержанием и напал на инспектора… А в итоге его помощник приложился к твоей голове битой.
Харви дотронулся до своей головы, представляя силу удара:
– Оказывается у меня крепкий череп. Так причем тут ты?
Крейг пожал плечами, примеряя в голове подходящие слова:
– Это был мой хороший знакомый–инспектор. Мы с Присциллой готовили для тебя кое–что… И я попросил товарища лишь на время задержать тебя, пока мы не подъедем…
Крейг не мог связно описать свою затею со свиданием в камере, куда подвезли бы и Присциллу, но вроде как сообразил, что именно отвечать на дальнейшие наводящие вопросы.
– И что? На лицо несчастный случай, – спокойно констатировал друг, не делая из мухи слона. – В жизни все случается. Может мне стоит знать что–то действительно важное?
Крей опустил глаза и безэмоционально проговорил:
– А остальное… если оно есть, пусть тебе расскажет Присцилла. Спрашивай у нее. Без ее согласия я и слова не скажу. Мне надоело, что она меня выставила прокаженным, в которого плюет каждый раз при встрече! В этот раз она умудрилась плюнуть через телефонную трубку!
Крейг снова заводился, а Харви призадумался. Все очень странно. Крейг закрыл рот и опустил голову. Харви не хотел давить. Странная тема ко всему была еще и болезненной. Что было – то было. Суток после выписки не прошло, а эмоций на трехтомный сценарий для воскресной мелодрамы.
– Ладно, дружище, забудь. Я всего–то не помню пару–тройку месяцев! Это не способно сломать мне жизнь. Я хочу и буду жить сегодняшним днем. Не оглядываясь.
Крейг поднял виноватые глаза и мужчины застыли в немом вопросе. Крейг хотел крикнуть, что Присцилла все выдумала с помолвкой, и будь товарищ при памяти, не взглянул бы на нее как на женщину! Харви же в свою очедь мог нажать на нужные педали, ведь еще немного придавить – и Крейг был готов выложить все до мельчайших подробностей… Мужчина желал выпустить на волю поток созревших вопросов, но темные от боли глаза Крейга остановили его. Он прочел в них мольбу не копать. Почему товарищ так на него смотрит? О чем недоговаривает? И все же сейчас можно кое–что узнать, ведь Присцилла сама приоткрыла завесу прошлого…
– А правда, что я был влюблен в Шанталь?
Вопрос Харви произвел эффект разорвавшейся бомбы! Откуда он успел узнать это, вернувшись всего несколько часов назад из клиники? Крейг был поражен. Врунья сама рассказала?
– С чего ты взял? – бесцветно поинтересовался Крейг, пытаясь скрыть подкатывающий к горлу ком.
– Ты не умеешь прятать свои эмоции, – кивнул Харви, будто соглашаясь с прописной истиной. – Так что там в моих амурных делах? Да–да, я сам сказал, что надо жить только этим моментом… Но мне мешает эта новость. Как так?
– О нет… – выдохнул Крейг, вновь зажмуривая глаза.
– Так это правда? Между нами стояла женщина?
Отвисшая челюсть товарища сказала сама за себя. И что на это ответить? Что это чистая правда? Нет! Кто ее за язык тянул? Крейг сжал челюсть. Да, он первый готов бросить в Присциллу изобличающий камень, но все же в его представлении где-то далеко на задворках его внутреннее я просит не теропиться, ведь еще сегодня утром Харви числился среди пациентов с последствиями тяжелой черепно-мозговой травмы.
– Спроси Присциллу, – процедил Крейг, не в силах поверить, что это происходит на самом деле.
