Сделал генетический тест, результаты которого мы ждали ужасно долго. Каждый день, братья ходили по дому нервные, взвинченые, не могли работать нормально.
Наконец, позвонил врач и сказал приехать в больницу. Там, нас ждала новость о том, что таинственная поломка выявлена не была. Точнее как, был замечен странный сбой в работе нескольких хромосом. Когда врачи это говорили, у меня (как и у всех наверное) в голове крутился вопрос: «как я вообще ещё жив?». Вот кстати с приходом результата этого генетического теста, врачи ещё усерднее стали верить в то, что мне жить недолго осталось. С такими поломками в организме, человек вряд-ли долго протянет.
Опять ошиблись, досада. Я опять жив.
Моим врачом, который отвечал за то, чтобы проверять работу моих ног была женщина. Милая дама лет 40, по имени Алекса Лайер. Почти всегда со строгим взглядом и немного холодная. Но, всё же злой её назвать сложно. Иногда бывает так, что она улыбается и даже ведёт себя не так холодно, по отношению ко всем.
На этот раз, возле кабинета, мы просидели не так долго, как возле кабинета кардиолога.
Женщина позвала нас где-то третьими по счету и Мэджик вкатил мою коляску.
Алекса сидела за столом и что-то печатала. Когда она нас заметила
– Здравствуйте – она смотрит на нас с ног до головы – укладывайте его на кушетку и снимите с него верхнюю одежду.
Мэджик так и делает, а потом садится рядом со мной и ждёт, пока врач найдёт наши данные в компьютере.
– У него не было жалоб в последнее время? – наконец-то, наши данные найдены и можно задавать вопросы
– Нет, по крайней мере он не показывал ничего такого, из-за чего стоило бы беспокоиться
– Угу, хорошо
Женщина в белом халате поднимается с места и подходит ко мне. Начинает сгибать и разгибать мои руки и ноги, крутить их в разные стороны, иногда стучать по ним каким-то молоточком. Последнее мне очень не понравилось
– Мрммррр – отчаянно машу головой в разные стороны, издавая какие-то нечленораздельные звуки
– Так, молодой человек – голос Алексы становится строгим, что заставляет меня успокоиться – я понимаю, что вы устали и хотите кушать, но потерпите немного. Сколько, вы будете дома
Ага, скоро. Ещё как минимум часа два до дома ехать. Мне не хочется совсем. Вообще больше не хочу в больницу.
Дальше, последовало море непонятных слов от Алексы. Она что-то говорила Мэджику, а он молча кивал, что-то у неё спрашивал. Что-то непонятное мне.
– Всё хорошо, операция пока не требуется – я проследил за тем, как доктор спокойно проходит к столу и садится, начиная что-то писать – можете одеваться
Пока Мэд меня одевал, в голове вертелись те заветные слова « операция не требуется». Прекрасно такое слвшать.
Врачи, как уже говорилось ранее, довольно сильно боялись, что мне понадобится хирургическое вмешательство. Это касалось не только сердца, но и лёгких и ног. Боятся, что мой организм может не выдержать и я отправлюсь на тот свет. И в отличии от сердца к лёгких, ногам операция не требовалась.
Лёгкие мне прооперировали именно тогда, когда устанавливали эту странную трубку, с помощью которой мои лёгкие могли работать.
Операция прошла очень тяжело. Я попал в реанимацию, где провёл месяц своей жизни. Самый худший месяц, потому что мне было холодно и одиноко без братьев. У меня случались постоянные истерики. На тот момент, мне было где-то месяца 3, ну может 4. И всё это время (до больницы) со мной было много народу, а в больнице ко мне приходили несколько раз в день, делали уколы, капельницы, а потом уходили и оставляли меня одного. Понятное дело, что мне – домашнему мальчику при таком раскладе было очень плохо.
