К вопросу о постановке ударений
Если создается новая лексика, у нее должна быть и своя орфоэпия. Иными словами, важно разобраться с тем, какой логике следует постановка ударений в придуманных словах лингвистических сказок.
Наблюдая за лексикой и способами ее образования, можно выделить три основных принципа.
Первый: в придуманном слове ударение ставится в том же месте, где и в исходном. Например: накинуться – накибриться, увидеть – увазить, ворчать – трындычать, чирикать – черевикать и т. д.
Второй принцип связан со словообразованием слов и опирается на первый. Например: лапы – сяпы, образованный от существительного «сяпы», глагол «сяпать» сохранит ударение на первом слоге. Правильно будет «сяпать», а не «сяпать» – ходить, идти, шагать.
Третий способ постановки ударения очевиден для носителя языка, он связан с узнаваемыми жаргонными и диалектными словами. Например, слово «зачухаться», означающее «начать чесаться» создано от глагола «чухаться», ударение в нем будет таким же, как и у первоисточника.
В случаях, где нет определенной закономерности или логика подсказывает два пути постановки ударения, можно произносить так, как понравится читателю. Например, глагол «атакаться» – нападать можно произносить и так: «атакаться», от слова «атака». Лингвистические сказки создают пространство для творчества на всех уровнях языка.
И еще несколько слов: о фразеологии
Лингвистический эксперимент требует определенной смелости от исследователя, здесь велико искушение и не рассчитать свои силы, и неправильно оценить результат. Как понять, что эксперимент успешен?
Ответ прост: если в вымышленной языковой модели можно отследить процессы, характерные для любого реально существующего языка.
Во-первых, это рождение полисемии (одно и то же выдуманное слово начинает обретать дополнительные значения).
Например, глагол «колупать» возник в значении «копать, рыть»: «Калуша сяпами колупает напушку и не волит, всё пырья бызит, да бурдысьми трусит»[5]. Но в других сказках он обретает иные оттенки смысла: «Калушата сяпнули Калуше под пырья, чуть ее не колупнули, зюпки лепещутся» – в сказке «Напраслинный стрем» глагол употреблен в значении «ронять», т. е. «чуть ее не уронили». И уже в другом тексте он встречается в значении «упал, скатился»: «Тут Панцеряха сяпы подкверкала, и Кряквашонок колупнулся на напушку и вычучился к Крякве и кряквашатам»[6].
Второй критерий успешности эксперимента – зарождение фразеологии. Да, эти выражения во многом калька с существующих в русском языке, но это и есть один из способов возникновения фразеологизмов. На данный момент в тридцати сказках этой книги можно насчитать всего несколько словосочетаний, могущих претендовать на статус устойчивых сочетаний и фразеологизмов. Они приведены в таблице.
И, бесспорно, выражение, которое впервые появилось в сказке Петрушевской «Пуськи бятые»: вздребезнулась, сопритюкнулась и усяпала с напушки – стало не только наиболее частотным по использованию в тексте сказок, но и может претендовать на статус оригинального фразеологизма (если, конечно, выйдет за переделы этого сборника).
Основные этапы лингвистического эксперимента описаны, краткий инструктаж проведен. Добро пожаловать в мир авторских лингвистических сказок. Легкого прочтения и успешного перевода!
