Кажется, страхонцы начали активно проталкиваться к нему, и даже красноречивое прикосновение к мечу не уменьшило толкотню. От нервного напряжения тут же заболела правая нога. Точнее, ее стало жечь неимоверно. Правый отрог?
Поворот туда лишь только усилил жжение.
«Да, что это такое?».
Камушек только что не светился, но поворот налево сразу же уменьшил жжение.
– Туда нельзя. – Страхонец решительно заступил дорожку.
– Выход там.
– Туда нельзя.
– Почему?
– Оттуда никто не вернулся.
Логика, надо полагать, железная.
– Потому что нашли выход?
Его вопрос, кажется, поразил всех наповал.
Нет, не наповал: светящийся поток через мгновение устремился в левый рукав.
Но ненадолго.
Вероятнее всего, – или вернее? – там оказался тупик.
– Там нет выхода.
– Там нет выхода.
ТАМ НЕТ ВЫХОДА!
– Ты решил обмануть меня?
«Меня» звучало, как «нас», и, конечно, как «меня».
Надолго ли защитит меч?
Нельзя думать про меч. Нельзя.
– Может, все-таки пропустите меня туда. Я знаю, выход там.
– Нет там выхода.
– Вы так оголодали, что не можете переждать и малое время?
– Мы можем ждать вечность. – Все-таки, получается, у них есть вожак?.
– Тогда, в чем дело? Пропустите меня.
– Все – назад. Освободить проход.
Или вожак нашелся только сейчас, – слишком агрессивно встретили его активность.
– Сначала сам отойди. Он хочет оторвать лучший кусок. Кто ты такой?
– Я тот, кто ему верит.
– Этого мало.
После последнего выкрика толпа неожиданно смолкла, и утекло много драгоценного времени, прежде чем в плотной толпе начался ропот.
– Пропустите нас.
Что случилось? Что означали для них последние слова? Видимо, много, поскольку толпа не только расступилась, но и отхлынула назад.
«А на что ты надеялся?». Если вездесущие твари не смогли найти выход, то ….
Вокруг однозначно был не кристалл. Впрочем, и кристалл не обещает выход в любой точке.
Умирать нужно в борьбе за свою жизнь, а не дожидаясь, когда твари доберутся до ее края.
Меч уже в руке. Жаль, отбиваться можно только сверху вниз, да колющими ударами вперед.
Надолго ли его хватит? По крайней мере, смертельно устав, он уже не почувствует, как острые клыки вгрызаются в живую еще плоть.
Ариут не оставалось ничего иного, как медленно комната за комнатой властно обходить Дворец. Время указаний уже давно прошло, – и Дворец опустел: обычные дела никто не отменял, и за неисполнение их можно и жизни лишиться.
О том, что казнь переносится на завтра, она узнала от Птргера, не преминувшего одновременно упрекнуть, что к ее мнению снова не прислушались. И она уже привычно стерпела еще одну обиду.
Прав Птргер: ее снова не спросились. Или Драм хотел посоветоваться, а она его не впустила?
Хотя вряд ли? Внутреннее содержание Драма не соответствует его наружности. Ариут, разумеется, пугают его надменная холодность и жестокость, но выбора ей, как всегда здесь, не предоставлено.
Ариут стремилась уйти вглубь дворца, а ноги снова возвращали ее к злополучному бассейну, в котором завтра прольется кровь. Завтра, если не сегодня. К своему стыду, Ариут так до конца и не поняла Темную сторону Заставы. Нет, в отличие от татлатов, какими бы они ни были, люд Темной стороны всегда жив и общителен. Правда, пока не отловили на войну. «Там они всегда прячут взгляд. Там никогда не знаешь, станут ли они за тебя стеной, или вонзят нож в спину. А так, нормальные люди, такие же, как и на той стороне». Так сказал Птргер на второй день их знакомства, но на войне Ариут не была, а в районе дворца они – «нормальные люди». А сегодня Птргер открыл новую их грань: «народ может подняться против казни», и «много крови тогда прольется».
