В нашей спальне я сразу же легла. Прямо поверх покрывала. Мышцы ныли и побаливали. А ведь только один день прошел. Неполный. И работала я не столько руками, а следила и проверяла. Ну еще проверила полки в библиотеке. И так вымоталась. Хотя у меня весь день с самого утра выдался нелегким. Все же был ли это Ратмир? Или померещилось?
Девчонки весело трещали о разном. Я слушала вполуха, а сама чуть не плакала, вспомнив бывшего возлюбленного. Как же так? Почему он поступил подобным образом? Разве я не достояна честности и искренних чувств? Не разреветься помогло только осознание того, что голова не болит совсем. Но я же вспоминаю! Незаметно смахнула выступившие слезы, села на постели и попыталась представить кухню в своей квартире. Первые же покалывания в висках заставили прекратить эксперимент. То есть людей я могу вспоминать? Какие-то события, собственные чувства? Или как это работает?
Ломать голову, разумеется, смысла не было никакого. Поэтому я поднялась и отправилась в душевые. Нужно привести себя в порядок перед сном. А спать как хочется, просто глаза закрываются.
Алга пошла со мной. Все так же продолжая болтать. Как она не устает, не понимаю…
– Марна, а ты расскажешь мне, какой он?
Она мечтательно подняла глаза к потолку, а корзинку с гигиеническими мелочами прижала к груди. Это что экзальтация такая? По поводу хозяина что ли?
– Расскажу что-нибудь, – ответила уклончиво.
– Обязательно, – схватила меня за руку и серьезно посмотрела прямо в глаза, будто беря обещание. – Я хочу все-все о нем знать! Настоящий аристократ, провел почти всю жизнь при дворе… И, говорят, красив очень. Ни одна придворная дама не устояла. И я тоже не устою, если обратит на меня внимание. Учти это, в любви каждый сам за себя.
Еще один взгляд на меня. Теперь уже свирепый. Аккуратно высвободила ладонь, которую она сжимала все сильней и сильней.
– Алга, меня это не интересует. Правда. Какая любовь? Он хозяин, мы прислуга. Уверена, он и не заметит, что старшая горничная сменилась.
– Наверное, ты права, – нахмурила лоб эта вертихвостка. – А если тебя не интересует, поможешь встретиться с ним?
– Как?! Что бы тебе делать в его покоях?
– Не знаю пока, – весело пожала она плечами. – Придумаем что-нибудь.
Ох, Алга, я в этом точно участвовать не собираюсь. И сама не хочу интрижки с хозяином, и сводней не буду. А если общение с ним по тебе катком пройдется, как по мне недавно? Я же повторно такого не перенесу. Даже если не со мной будет.
Алга, кажется, обиделась. И от повисшего между нами молчания стало не по себе. Мы мылись, а она все молчала. Но бросаться к приятельнице с пустыми обещаниями не собираюсь. Пусть дуется. И ищет другие способы все разузнать про хозяина. Мне потом расскажет.
Обратно шли порознь. Наши соседки попались на встречу и среагировали удивленными взглядами, но расспрашивать не стали. Я лишь чуть улыбнулась им. И имен-то толком не помню. По-моему, Винта и Маса. Но я не уверена. Надеюсь, завтра Алга позабудет об этой ерунде, и мы все вместе прекрасно будем сосуществовать в одной комнате…
Уснула моментально. Снова приснился мой самый страшный кошмар. Который я все силилась прогнать, но не выходило. Решилась даже к психологу сходить с этой проблемой. Записалась, но не успела. А здесь таких специалистов и не бывает, наверное. Судя по повозкам с натуральными лошадиными силами…
Я плакала во сне. Потом вскрикнула и проснулась. Резко села на кровати и вытянула перед собой руки. Это чувство, будто я только что качала ребенка, буквально разрывало изнутри. А слезы лились из глаз и капали на одеяло. Сколько можно так мучиться? Все уже в прошлом, не вернешь. Так почему один и тот же сон? Как я укачиваю младенца, пою ему колыбельную. И вспоминаю, что нет у меня ребенка. И кричу, реву, пока не разбужу сама себя.
