По пути в класс в пустующем коридоре меня ловит один из моих одноклассников – хватает за шиворот, прямо в глаза заглядывает.
– Какого хера ты нас сдала? – интересуется, ухмыляясь, – я спрашиваю, какого хера?!
Я молчу. Главное правило – с ними не говорить, иначе запачкаюсь, иначе стану такой же грязной.
– Смотрите, – смеётся один из его дружков, – крутая! Молчит! Да мы те ща покажем, кто крутой!
Я пинаю схватившего меня мальчишку – он, не ожидавший от меня такого, отпрянул в сторону, но тут же пришёл в себя.
– Сволочь, – выдаёт, отплёвываясь. Какой-то из его друзей хлопнул меня по спине, до темноты в глазах сильно. А я стою, пополам сложившись, и молчу, зажмурившись. Сил драться нет, желания тоже. Мне нельзя ими пачкаться. Нельзя. Они отстанут, это я знаю – главное потерпеть.
– Что вы делаете? Я позову учителя! – слышу девчачий голос у себя за спиной. Чувствую, как ко мне наклоняется кто-то – и по запаху дорогущего одеколона догадываюсь, что это тот, кто сложил меня пополам.
– Ещё поговорим, – шепчет, усмехнувшись, а потом медленным шагом уходит со своими дружками. Я позволяю себе осесть на пол, медленно открываю глаза. Рядом со мной опустилась на корточки девочка моего возраста – с кудрявыми русыми волосами до плеч, с большими-большими карими глазами, – я бы даже сказала, глазищами, – обеспокоенная и взволнованная.
– Ты как? – спрашивает она, касаясь моего плеча, – всё в порядке?
– Спасибо, – говорю, понимая, что с ней говорить – не грязно.
– И как им не стыдно, – качает головой она, помогая мне подняться, – надо завучу рассказать…
– Не стоит, – прерываю её.
Она удивлённо таращится на меня – я тяжело вздыхаю, качаю головой:
– Долго объяснять.
Я делаю попытку уйти.
– У меня есть время! – заявляет она, хватая меня за руку.
– А у меня урок, – грубо отвечаю, но не шевелюсь.
Она подходит ко мне и я чувствую, как с моей спины что-то соскальзывает. Тут же она отдаёт мне листок с надписью «чмо».
– Как мило, – улыбаюсь я, а у самой в груди образовывается дыра, размером, наверное, с Аляску. Комкаю листок и бросаю его в открытое окно.
– За что они так? – спрашивает.
– Сбагрила их учителям, – честно признаюсь я, – у малышей деньги отбирали.
Я соврала, конечно – учителя ничего бы им не сделали, скажи я о таком. А вот сдать их поставщику дури, которого они обманывают уже который месяц – это явно не тот случай, когда детишек сумеют отмазать крутые родители. Я отомстила, конечно, за многое – но, видимо, обрекла себя на ещё большие гонения.
– Ты молодец, – зачем-то говорит мне девочка, – но будь осторожнее, ладно?
Я киваю, пожимаю ей руку. Так я и познакомилась с Совой, которая стала мне впоследствии другом. Окрестить её в своей голове я отчего-то сумела только так, и всему виной её большие наивные глаза. До дрожи, кстати, красивые.
Друг – это понятие было для меня почти в новинку. Не считая Балерины, у меня друзей не было, да и она никогда своим другом меня не считала. А Сова с первой нашей встречи стала мне ближе, чем кто-либо до неё.
«Давай дружить» – не такая уж и детсадовская фраза на самом деле. Оказывается, друзей действительно можно просто брать и находить.
3.
Вернувшись из школы, застаю сестру за работой, и невольно заглядываюсь – до чего же красива она, когда лепит. Глядя на её работы из камня сложно понять, превращает ли она камень в людей или людей в камень. Она для меня – волшебница.
