– Стрелять или нет. Ему просто приказали это сделать.
– То есть ты на стороне грека? – Заза шмыгнул носом.
– Я ни на чьей стороне. Да и он поплатился за свой поступок сполна. Выстрел за выстрел, смерть за смерть.
Заза задумчиво всмотрелся в море. Его глаза внимательно шерстили горизонт.
– Думаю, он каждый вечер стоял здесь и вспоминал лицо Шмидта, – сказал Заза. – И, знаешь, мне кажется, как все было? Все отказались, все отказались убивать Шмидта, кроме Ставракиса. Он сказал, я сделаю это. Взял револьвер, подошел к немцу вплотную, но когда увидел смелое, почти каменного цвета лицо Шмидта и вспомнил дружбу, молодость, то сник, как увядший цветок. Шмидт ждал выстрела, а Ставракис упал ему в ноги, рыдал и вымаливал у него прощения.
Я посмотрел на профиль Зазы. На минуту мне показалось, что его глаза светились красным светом.
– И что потом?
– Шмидт был неумолим. Он сказал бывшему товарищу встать, утереть сопли и стрелять в него в упор. И Ставракис выполнил его приказ, – Заза немного помолчал и продолжил. – И с того дня он каждую ночь видел лицо Шмидта и его голубые глаза, ждавшие смерти как искупления. И потом, перед своим расстрелом, он вел себя так, будто так и надо, понимая, что заслужил такой финал. И никто не мог понять поведения смотрителя маяка. С тех пор он стал легендой.
Ночь темным покрывалом укрыла Батуми и зажгла красивые огни.
– Откуда ты все это взял? Море рассказало?
Заза красиво усмехнулся.
– Может, и море. А может, где-то прочитал. Не помню…
Когда мы спустились с маяка, небо было в алмазах. А по морю, как рубиновый призрак, гулял свет маяка, хранящего тайну своего смотрителя.
Вторник, 21 июля, 2015
Мзекала. Маг. Двое
“Есть что-то трагичное в дружбе,
окрашенной цветом влюбленности”.
Оскар Уайльд
Мзекала была в очереди третьей. У мага в комнате сидела какая-то молодая девушка с синими заплаканными глазами, густо накрашенными тушью. Ресницы, как плавники какой-то чудной рыбы, опускались на ее скулы и поднимались. Девушка иногда всхлипывала, неловко поправляя белую нарядную блузку, то долго, задумавшись, смотрела на свой облупленный черный маникюр. Снаружи дожидались мать с ребенком и мужчина с женой, с головы до ног покрытой черным платком.
Вдруг из дома тихо вышла маленькая блондинка с милой внешностью и приветливым лицом. В руках у нее был большой блокнот с ручкой. Она сначала подошла к матери с сыном, записала имя и возраст ребенка и что-то проговорила в утешение обеспокоенной женщине. Потом обратилась к мужчине, который, тыкая в блокнот указательным пальцем, назвал имя и дату рождения супруги, всей закутанной в платок.
– Севда, 16 лет. Сами посчитайте, какого года рождения, – женщина в платке обреченно отвела взгляд в сторону.
Последней маленькая женщина подошла к Мзекале.
– Как вас зовут, калбатоно>4? – спросила она.
– Мзекала, – тихо выговорила девушка и внимательно всмотрелась в блокнот с записями.
– Сколько вам лет, дорогая?
– 27 полных лет.
– Проблема?
– Я бы не хотела говорить об этом здесь…
Женщина вздохнула и коснулась плеча Мзекалы.
– У нас тут все с проблемами. У кого пострашней, – она посмотрела в сторону отчаявшейся матери. – У кого полегче. Но всем одинаково нужна помощь. Все за ней пришли к Магу.
Мзекала несколько секунд помялась и неохотно выдавила:
– Это по поводу мужчины.
– Все понятно! Материалы с собой?
Мзекала еле заметно кивнула.
– Ок! Ждите. Скоро Маг вас примет.
