Кира молча плакала.
Денис смотрел на нее, сердце сжималось. Женские слезы – это жестокое оружие, его следовало бы запретить, обязательно запретить.
– Ты опять плачешь из-за своего любимого? – сказал он. – Между прочим, после работы с блондинкой уезжает, вторую неделю, из отдела инвестиций. Новенькая. И кстати, – он отвернулся в сторону, – ноги у нее длиннее, и на пару размеров худее, чем ты.
Он сам не мог понять, почему не может остановиться. Вместо того чтобы поддержать и успокоить, он сыпал и сыпал колючими фразами. А она, вместо того, чтобы тоже наговорить ему гадостей, молчала.
Наконец она встала и подошла к нему. Обняла за плечи и поцеловала.
– Зачем ты это делаешь? – спросил Денис.
– Не знаю. Просто.
Она и правда не знала. Может ей хотелось остановить этот поток ужасных колючих фраз. Может хотелось вернуть прежнего Дениса, который внимал всем ее словам, преданно ловил каждый взгляд. И улыбался. Хоть иногда, но улыбался.
Сейчас перед ней был совсем другой Денис. Грубый, жестокий, вонзает в нее, как иглы, свои обиды. А за что, в чем она виновата? Что влюбилась, как пятиклассница во взрослого дядю?
И она продолжала его целовать, и в какой-то момент он перестал сопротивляться. И поцелуи становились все горячее, а движения все настойчивее, и вдруг она почувствовала, что он пытается расстегнуть ей пуговицы на блузке.
Она резко очнулась и оттолкнула его.
– Извини, я не могу.
– Почему?
– Ты мне как друг. Я надеюсь ты когда-нибудь это поймешь?
– Тогда почему ты приходишь ко мне, ночью? Почему целуешь меня? Разве друзей целуют?
– Я сама не знаю. Я знаю только, что ты мне нужен. Я обещаю, правда обещаю, что больше не буду.
– Ну уж нет. Никакими друзьями мы не будем, – сказал Денис, взял Кирину сумочку и протянул ей. – Ты прямо сейчас уходишь и больше никогда, слышишь, никогда сюда не приходишь. И не звонишь мне.
– Но почему?
– Потому что я начинаю новую жизнь. Я обязательно добьюсь всего, чего захотел. Но тебя в моей жизни не будет. Ты плохо на меня действуешь.
Кира пыталась еще что-то возразить в свое оправдание, но он настойчиво подталкивал ее к выходу.
– Никогда, ты поняла меня? Никогда больше ко мне не приходи.
– Ну и ладно! И не приду! – наконец крикнула она. – Только чем ты в таком случае лучше, чем он? Ты говорил мне что любишь, и что в итоге? Обидели его, видите ли. Самолюбие потревожили. Да если бы ты меня любил, если бы ты правда меня любил, ты бы думал в первую очередь о том, как быть со мной рядом, на любых условиях, любыми способами. Ты бы хотел дружить со мной, ты бы добивался.
– Значит, я больше не люблю тебя, – спокойно ответил Денис. Кира смотрела на парня и не верила своим ушам. Кто этот человек? Кто этот холодный, равнодушный человек, с бесчувственными глазами, который пытается закрыть за ней дверь? Разве это Денис? Это точно кто-то другой.
– Да, представь себе, так бывает, – спокойно продолжал он. – Когда долго-долго натыкаешься на стену безразличия, то чувства уходят.
Он говорил это так спокойно, так равнодушно, что Кире казалось, будто на нее вылили ведро холодной воды.
– И ты тоже со временем забудешь этого своего Кирилла. Устанешь ждать и забудешь.
– Это не правда. Он все равно будет мой.
– Уходи.
Кира постаралась хлопнуть дверью как можно сильнее. Непонятно, какие слова на нее произвели большее впечатление – то ли о том, что Денис ее больше не любит, то ли те, что Кирилл никогда не будет с ней. Но внутри поднималась такая злость и обида, столько возмущения, что Кира вдруг почувствовала: теперь то уж она точно от своего не отступится.
