«Пайтон-де-Люкс» был не лишен помпезной красоты.
Уж не знаю, что себе думал этот джинкочи, но растущий вверх отель, и с одной, и с другой стороны которого находились типовые, источенные временем многоэтажки, выглядел, по крайней мере, нелепо. Хотя, наверное, и загадочно.
Выше третьего этажа на нем появились округлые балкончики под ажурной резьбой, а окна сделались узкими, словно в крепости.
– Не скажу, что красиво, но глаз цепляет, – оценил Сютун.
– Я бы там пожил, – сказал Фанг-Кефанг.
Янгон с ним согласился. А я заметил, что мы можем взять одну комнату и жить там по очереди. Или все вместе.
– Ох, Тиро! – рассмеялся Сютун. – Бура! Все, что вы сможете, это потолкаться в холле.
Шестой этаж украсился выступающими, будто бы кирпичными башенками по углам, там мне представились крохотные номера с крохотными кроватями. Еще выше забелела открытая терраса с балюстрадой и тонкими белыми колоннами, над которыми зеленоватыми волнами бежала стеклянная дорожка.
«Пайтон-де-Люкс» рос и рос, наноточи мелькали в окнах, подъезжали и отъезжали робо-таки, часть двора оделась в искристую черную плитку, появилось несколько возвышений, на которых дроиды выложили газоны с искусственной травой.
Несколько раз джинкочи проверял электрику, и тогда этажи, площадки, встроенные в стены фонари вспыхивали светом. Слепящим белым, зеленым, желтым, оранжевым.
Солнце вновь ненадолго посияло в небе и скрылось за высотками. С водоочистки потянулся рыжий туман, хлопьями опускаясь все ниже.
Последний робо-таки привез громадную мейд-фабрику «Сойю». Встав недалеко от входа, она своим горбом достала аж до окон третьего этажа. Не прошло и десяти минут, как по выдвинутой ленте транспортера из нее потекли стулья, столы, кресла, перила и поручни, матрасы, посуда, ковры, диваны, подушки, вазы и пепельницы, постельное белье, статуи, картины, жалюзи, панели и ящики. Позолота, тусклый металлический блеск, мягкие тона благородного красного дерева.
Два десятка дроидов все это ловко заносили внутрь.
Отель все рос и скоро вытянулся выше обжавших его высоток. Четырнадцатый этаж стал последним, конус крыши уперся в комковатое небо, и треугольный алый флажок на коротком шпиле заполоскал на ветру.
На Додекан-сайто и свалку опустился вечер, а Сютун, выполняя свое обещание, вызвал с нашего терминала дрон с пиццей. Летать над свалкой, как частной территорией, дронам, конечно, было запрещено, но тут ведь как: есть заказ, есть оплата, есть даже имя заказавшего, пожалуйста – Дзионкай. Робот он или не робот – кто знает? Но числится охранником. А разве охранник, если ему захотелось перекусить, не может претендовать на две скромных пиццы в биоразлагаемой упаковке?
Поэтому, несмотря на формальный запрет, дрон на мгновение опустился на Башню Огитори, коробки выскользнули из захватов прямо в руки Янгону, а от растроганного сервисом Дзионкая в адрес пиццерии пришел замечательный многострочный отзыв, написанный ботом составления отзывов.
– Это пример того, – сказал, жуя пиццу, Сютун, – что необязательно крякать все и вся. Если есть возможность не крякать, то лучше не крякать. В большинстве случаев всегда находится другой путь, который надо просто увидеть.
– Ага, – фыркнул Фанг-Кефанг, – просто у пиццерии – низкая степень авторизации клиентов, вот и все.
– И это тоже.
Площадка перед «Пайтон-де-Люкс» опустела. За пиццей я даже не заметил, куда делась мейд-фабрика. Зато появилась песчаная дорожка со скамейкой. Две искусственные пальмы выросли у дверей. Дроид, вооружившийся шлангом, воздухом смел с плиток перед отелем мертвых наноточи, грязь и следы шин.
