При сильной жажде, конечно, можно воспользоваться и водопроводной водой, но она уж слишком отдает химикатами. Кислая, и щиплет на языке. То есть, на любителя.
Я лег снова, поставил «До-Юй» на полку у изголовья и какое-то время возился с дрим–проектором. Выбирал предпочтительный сценарий. Ну, там, убийцы, погони, девушки из «Мохнатки». В муниципальных домах пользование дрим-проектором обязательно. Его даже выключить нельзя.
Как только тета- и дельта-ритмы твоего мозга фиксируются датчиками, дрим-проектор начинает воздействовать на подкорковое пространство. По информации, что любому можно выловить из сети, в первое время дрим-проекторы использовались для терапии бессонницы и навязчивых состояний, потом государственные структуры попытались приспособить их для кодирования и даже программирования людей, но у них ничего не вышло, и технологию разрешили для бытового применения.
Многие теперь и заснуть без них не могут.
А обязательными применение дрим-проекторов сделали потому, что в муниципальных домах их установку оплачивает консорциум производителей. Если вы думаете, что консорциум делает это по доброте душевной, то вы, наверное, живете на Хансо–Хансо и йены на своем счете не считаете. Иначе такое незамутненное представление о мире вокруг я объяснить не могу.
Все дело, конечно, в рекламе, которую консорциум вкладывает в сновидения. Как ты во сне ни крутись, а десяток товаров или услуг тебе придется в нем или увидеть, или пощупать, или использовать. Не знаю, как все работает, но в сети полно информации, что все это связано с тем, что у каждого рекламного продукта высчитывается волновая характеристика, которую «буквально» можно подсадить в мозг, синхронизируя ее с ритмами сна. То есть, тот же лимонад «До-Юй» во сне вдруг незаметно оказывается у тебя в руке, пока ты, допустим, сходишь по ступенькам в самый престижный ночной клуб города. Или, например, когда ты сбегаешь по лестнице со сногсшибательной полуголой красавицей на руках, спасая ее из лап ол-гурэнтай или, круче, от самих «боевых макё», то волосы ее непременно пахнут шампунем «Шисейдо», а на коленях она держит большеглазого робо-песика от «Коэну».
Потом тебе, понятно, хочется такого же песика.
Разумеется, у каждого спящего графики тета- и дельта-ритмов различны даже день ото дня, поэтому все домовые джинкочи подправляют волновые характеристики индивидуально, зарабатывая себе на этом небольшие премии.
Таков наш мир.
Ладно. Я позевал. Чувствуя, что уже засыпаю, разделся совсем, несколько секунд взбивал ногами одеяло, потому что мне казалось, что так оно теряет в колючести, потом повернулся на бок и сказал себе, что Эвер Дикки Хансен никогда не пожалеет, что я буду с ней рядом. Никогда.
Мне стало так сладко, что я причмокнул. А еще я подумал, что было бы все-таки здорово погулять с ней во сне без оглядки на то, что она выдуманная. Жалко, что дрим–проекторы не могут втиснуть тебе в подкорку реальных людей. Что твое, то твое. Сам сни. Как можешь, как помнишь.
Жалко.
На этом я уснул.
В анимаро, в рекламе и вообще в видео, где хоть как-то фигурировал изумительный Хансо–Хансо, часто, как визитную карточку, показывали фешенебельные апартаменты–люкс в вознесшихся надо всем городом высотках. Похожие на стволы бамбука, в кольцах обзорных галерей, дома парили над суетой и над облаками.
В моем сне я обитал там.
Возможно, я был не одинок. Я думаю, каждый второй житель города владел недвижимостью в Хансо-Хансо, не просыпаясь. Самые отчаянные, пожалуй, имели смелость объявить себя хозяевами города. Но это ладно, сон же.
