– Паш! Паашааа!!! – Эрик был настойчив. – Ты так без завтрака останешься! И твои родители вот-вот должны быть здесь.
Павел Колбецкий перевернулся на спину и попытался открыть глаза. Не вышло. Все тело – от шеи до кончиков пальцев на ногах – нещадно болело, словно он не гулял на празднике накануне, а всю ночь разгружал вагоны. Паша с трудом сдержал готовый сорваться с губ стон и изо всех сил потер руками глаза.
– Который час?
– Почти девять, – слишком бодро ответил Эрик и возмущенно заметил: – Ты же раньше меня вернулся!
– Ночка выдалась та еще… – прохрипел Пашка.
– Эльза? – почему-то шепотом спросил друг.
– Эльза. И не Эльза тоже. – Юноша замолчал, пытаясь прикинуть, что можно рассказать другу. – Я встретил старого знакомого. Старого знакомого моей семьи. И мы сегодня обедаем вместе.
– Аааа, – протянул Эрик. – Понятно.
Но было видно, что ему ничего не понятно.
Павел сел на кровати и зевнул.
– Как же спать хочется! – произнес он недовольно, прикрывая ладонью рот.
Эрик фыркнул и поторопил друга:
– Вставай уже. Говорят, сегодня на завтрак французские булочки с карамельной начинкой.
– Уже бегу! – сонно отозвался Павел и скрылся в ванной комнате.
В столовой было на редкость тихо. Кто-то лениво ковырялся в своей тарелке, другие наоборот, не желая тратить время на перекус, на ходу выпивали чашку кофе и торопились в город, чтобы встретиться с родными или поучаствовать в праздновании Майского дня.
Пашка и Эрик, нагрузив подносы едой, сели за столик в самом углу. Паша быстро, практически не жуя, проглотил яичницу с беконом, и теперь примерялся к первой булочке, придвинув к себе поближе кофе.
– Так все-таки Эльза… – протянул Эрик многозначительно и положил в рот кусочек блинчика с мясом.
– И Эльза тоже, – не стал отпираться Павел. – Вроде как предложила мне встречаться.
– А ты? – Эрик тут же забыл про завтрак и уставился на соседа, ожидая подробностей.
– А что я? – Пашка усмехнулся. – Как будто ей можно отказать.
– А ты… ты бы смог?
– А сам как думаешь? Это же Эльза! – Павел сделал страшные глаза и рассмеялся, увидев удивленное лицо друга. – Ладно, мне пора. Родители будут с минуты на минуту! Эрик, только пожалуйста, никому!
– Могила, брат! – заверил тот.
Пашке очень хотелось ему верить.
Когда знакомый синий пикап свернул с шоссе на подъездную дорожку к корпусу, Павел был полностью готов. На нем были голубые джинсы, светлый джемпер и кроссовки. В руках юноша держал штормовку. Несмотря на яркое солнце, погода могла ухудшиться в любой момент. Рыжие волосы заметно отросли и падали ему на глаза. Иногда Пашка недовольно смахивал их со лба рукой, но на самом деле он сам ужасно нравился себе с такой прической.
Лизавета Колбецкая вышла из машины раньше, чем ее муж заглушил мотор. Пашка шагнул к матери и позволил ей, слегка неловко, обнять себя. Он уже был на голову выше ее, но от знакомого с детства запаха ее волос, таких же рыжих, как его собственные, на глаза вдруг набежали слезы. Черт возьми! Ему почти семнадцать!
– Здравствуй! – мама почувствовала, как напряглась его спина, и отстранилась, попыталась заглянуть ему в глаза.
– Привет! – ответил Павел и позволил подошедшему отцу обнять себя. – Вы рано.
– Твою маму было не удержать, – отец улыбнулся. – Готов?
