Ульяна подобрала отличную точку у ворот, откуда было видно покидающих церковь людей. Установила камеру на штатив. Сама себе напомнила умерить пыл и не размахивать так яростно своим хвостом – чтоб никто не подумал ничего лишнего. Удостоверилась, что её одноклассник целиком помещается в кадр со своим смешным разноцветным хохолком.
И почувствовала, как холод пробегает по её позвоночнику до самого кончика хвоста, когда встретилась взглядом с Захаром, который определённо услышал, как Макс бодро и громко говорит:
– Конечно, со стороны всегда лучше видно чужие изъяны. В том и заключается мысль отца Стефана: он уверен, что лишь вместе мы сможем наконец помочь тем, кто уже не способен прятать свои худшие стороны от мира. Помочь, как говорится, свиньям вместо грязи посмотреть на небо – в прямом и переносном смысле, – парень весело подмигнул в камеру, профессионально выждал мгновение и взглянул поверх неё на Ульяну, – вставишь там того хрюнделя? Ну, мясокомбинат с лавочкой? Я тебе показывал…
– Повтори? – раздался сбоку возмущённый голос. Девочка вздрогнула, зачем-то стиснула в руках штатив и камеру. Она совершенно растерялась от такой грубости; ещё и потому, что Захар, стоящий у ворот, явно понял, что речь шла о нём. Ей никак не удавалось оформить свою мысль в слова – но, похоже, с этим пока можно было повременить, потому что буквально в двух шагах от них стояла Юлька.
Хмурая и недовольная. Ей бы ещё карающий меч в руки – и воистину суровый небесный воин.
– Что? – хмыкнул парень. Правда, уже далеко не так уверенно и весело, как мгновением раньше – Юльку он знал, она постоянно приходила к ним в школу на практику. И именно на неё руководительница часто скидывала разные проекты; так что работать им вместе тоже приходилось.
– Повтори, что сказал, – раздельно, чеканя каждое слово, потребовала она. Одноклассник Ульяны нервно облизнул губы. – Что? Язык в одном месте застрял? Можешь только за спиной о людях гадости говорить?
Ульяна ощутила: сейчас случится что-то нехорошее. После майских праздников сестра должна была прийти к ним в школу на последнюю, преддипломную практику; конечно же, учительница её уже ждала. Безотказная и ответственная практикантка была для Олеси Мироновны спасением: проверяла по сто-двести тетрадок в день, помогала с проведением мероприятий, занималась пробниками и практически целиком брала на себя всю скучную работу, типа составления табличек летней занятости. Словом, избавляла руководительницу от лишней головной боли. И это кроме того, что Юлька училась у неё с пятого класса и в своё время ежегодно приносила грамоты с региональных олимпиад по её предметам. Так что отношения у них были неплохие – это всем было известно. И все прекрасно понимали, что ссориться с Юлией Николаевной не стоило.
Вот только кто же знал – кроме Ульяны, конечно, – что упомянутый «хрюндель» окажется лучшим другом этой самой Юлии Николаевны?
Девочка часто заморгала. Ей срочно нужно было что-то предпринять, чтобы не раздувать конфликт. Юлька не была «стукачом» и могла закрыть глаза на мелкие промашки: завысить оценку, разрешить исправить ответ в тесте, который только что был написан, пока учительница не смотрит. Позволяла присылать заметки на проверку в соцсетях, а не неудобным файлом по почте. Она была этаким связующим звеном между мирами учителей и учеников – и «своя», и «чужая», – и с ней в принципе было сложно испортить отношения. Но вот сейчас это представлялось вполне возможным. Потому что одноклассник Ульяны действительно позволил себе лишнее – она и сама бы сделала ему замечание, не окажись рядом сестра.
