Лучший подарок солнца - страница 56

Планы вытерпеть необходимый час, в идеале – уложить мать спать и с почти спокойной совестью убраться восвояси, я была уверена, что запой спровоцирован «голодной» тенью и теперь должен прекратиться, перекроило появление Настёны. От сестры конкретно пахло смесью табачного дыма с чем-то приторно-сладким. И вела она себя ненормально, смотрела странно, то и дело срывалась на смех, чередуя хихиканье и хохот, отвечала что-то невразумительное, без конца разглядывала свои руки. Однажды я уже видела такое, и запах этот слышала от Клюшевой. Натаха ей тогда диагноз моментально поставила:

– Обкурилась …!

Более-менее пришедшая в себя Настя так и не призналась, кто угостил шестнадцатилетнюю девчонку марихуаной, лишь с кристально-честным выражением лица доказывала, что пробовала первый раз, больше пока не собирается и высказывала мне накопившиеся обиды:

– А чё такого? Ну, разок. И чё? Нервы успокоила, от этого всего оторвалась. Думаешь, мне тут так весело? Ты отсюда свалила, тебе зашибись и всё пофиг. Круто, чё, я б тоже так пожила. Никто тебе мозги не выносит, перед друзьями не позорит.

– Она чаще пить стала?

– Так же, да это побоку, она и трезвая такая же, забодала своим знанием жизни. И врёт на постоянку. Надо, не надо, один фиг, врёт. И учит, учит, всех учит.

– Она давно такая. А ты… Насть, зачем?

– Тебе что за беда? У тебя своя жизнь, у меня – своя. Ты раз сюда заскочишь и дёру, а у меня это…

И так по кругу. Ничего путного от сестры узнать не удалось, успокаивало лишь, что тени возле неё не было, чего я очень боялась и проверяла регулярно.

Дошедшую до кондиции мать мы оттранспортировали спать. За Настёну я не на шутку беспокоилась, из-за этого её «пока». Ко мне перебраться сестрёнка отказалась наотрез, у неё же «своя жизнь». Познакомиться бы с этой «жизнью» на предмет её связи с травкой… А почему бы и нет?

Дюше я позвонила сама, не дожидаясь, пока обнаружит мою пропажу и начнёт разыскивать, предупредила, что у матери, и что останусь здесь с ночёвкой. Больше объяснять ничего не понадобилось, всё понял, кроме Насти, разумеется, про неё я промолчала, решив сказать, если будет нужна помощь.

Настёна проводила меня до остановки, с автобусом повезло, подъехал быстро, а отъехать не смог, лобовое стекло покрылось коркой льда, почти совсем само, я помогла лишь немного. Под вздохи пассажиров и психование водителя, делившегося с окружающими полнотой своего лексикона, сестрёнку я отправила домой, чтобы зря не мёрзла. Окно сразу оттаяло и автобус ушёл на маршрут. Без меня.

Заклинанием невидимости я не пользовалась со времён уроков у Ребекки Ивановны, получилось оно не с первой попытки, но всё же получилось и дало возможность спокойно идти за Настей. Естественно, пошла она не домой, на старый стадион, там вечерами постоянно тусовались разношёрстные компании подростков. Из тех, к кому присоединилась Настёна, я знала двух девочек, они давно дружили, и одного парня, он на класс младше меня учился и, как самый старший из всех, первым попал под подозрение. Следователь из меня вышел плохой, возраст не самая надёжная улика, сигаретами всех угощал ровесник Насти. Она отказалась и прилипла к трубе теплотрассы, отогревая руки. Видимо, того, который её, среди них не было.

С одной стороны, это было хорошо, и то, что отказалась, и то, что он не из их компании, или никакого «он» просто нет, я его сама домыслила от собственных переживаний. С другой стороны, всё это было не факт. Отказалась сейчас – не откажется завтра, какой-то он есть и всего лишь задержался, да и мало ли что ещё. Сделать ничего особенного я со всем этим не могла, не сделать – тоже. Заявить в полицию, как положено законопослушным гражданам? Наверное, это было бы самым правильным решением, только в голову оно мне пришло намного позже, зато сразу пришли мелкие вредительства. Глупо, да. Но… Вечер у меня такой был, глобального поглупления.