Алиса помахала рыбакам и, спустившись с мостков в траву, отыскала сумочку с туалетными принадлежностями. Пока она встречала и провожала соседей, какой-то шустрый жучок взобрался на коробку с зубной пастой. Судя по тому, как гость держался за картон, шестиногий надумал основать здесь колонию. Пришлось сильно дунуть на первопроходца, возвращая назад в исконные травяные угодья.
Взбираясь по косогору к палаткам, она размышляла о том, что ей уже нравится жить в лесу: места здесь фантастически красивы, воздух – она с удовольствием вздохнула полной грудью – свежий и вкусный, да и люди встречаются приятные. Перед глазами возник улыбчивый Даня.
Её робкое перемирие с обстоятельствами разрушил Графин. Облачённый в полосатую майку и пятнистые штаны, образчик похмельного десантника сидел на колоде возле очага и рассеянно почесывал лысоватую макушку. Кострище, куда он упорно пялился, выглядело так, будто в нем резвилась свинья из басни Крылова, по нетрезвости перепутавшая дуб с очагом. Интересно, что эти шестеро творили здесь сегодня ночью? И противный Графин никуда не ушёл. Даже и не собирается.
– Здрасьте вам! – огорчилась она вполголоса. – Доброе утро! – подошла ближе и прищурилась на проводника. Напрасно мечтать о том, что это чудное явление природы, воссияв напоследок, бесследно растворится в сиреневой дымке.
– Было доброе, – пробурчало явление. – Вот сижу, думаю, кто бы чайком напоил.
И Графин возвёл глаза к сосновым верхушкам, вероятно возмечтав, что господь прольёт кипяток с небес. Алиса тоже покосилась на безоблачную синеву и, проникнувшись сложностью задачи, предложила простой выход:
– Надо разжечь костер и подвесить чайник. Сейчас вещи отнесу, сделаю. – Она махнула сумочкой на палатку.
– Ты?! – возликовал Графин, напяливая на прилизанные волосёнки голубой берет. – Лучше я сам!
Он радостно хлопнул себя по выпяченной худосочной груди, прошелся по карманам штанов, после чего призадумался.
– Етить-теретить, зажигалку там оставил! – Он ткнул в сторону соседского кемпинга и решительно поднялся с колоды. Чувствовалось, что десантник готов к марш-броску.
Алиса даже не задумалась о том, куда так энергично двинулся Графин. Она залезла в палатку и через пару минут появилась оттуда без сумки и полотенца, но зато с газетой и зажигалкой. По ходу движения к кострищу, подхватила с земли брошенную кем-то сапёрную лопатку. Присев на корточки возле разорённого очага, Алиса вернула на место разбросанные камни, при помощи лопаты вбила в землю сбитые рогульки, раздвинула угли и выкопала ямку. Сложила туда рваную газету и мелкие веточки, а поверх растопки соорудила миниатюрный шалаш из толстых веток. Подвесив на перекладину полный чайник, что несколько озадачило её, она подожгла безупречное, с точки зрения архитектуры, сооружение из хвороста.
Понаблюдав за огнем и, по ходу дела, облагородив место бивака, – собрала мусор, сложила разбросанные вещи, – Алиса удалилась в палатку. Не успела она там скрыться, как на поляне объявился несколько мрачный Графин. Зажигалку он так и не нашел, а оттого ему пришлось позаимствовать спички в рюкзаке у родственника, которым приходился ему Данила. Взглянув на поляну, голубой берет выронил спичечный коробок. На месте милого сердцу походного бардака царила пугающая для русского глаза чинная европейская картина: аккуратная поляна, безупречно выложенный очаг, средний высоты костёр и чайник, болтающийся на перекладине ровно по центру.
