Ибат сидел в своем кабинете, забитом бумагами, и читал доклад о новых поступлениях зерна, как вдруг к нему ворвался один из рабов и взволнованным голосом промолвил:
– Господин, сам царь явился к тебе!
Ибат, не смотря на тучность, резко вскочил и быстро побежал к выходу на своих коротких толстых ногах, боясь пропустить прихода повелителя. Тот, к радости чиновника, только ступал на крыльцо, внимательно оглядываясь по сторонам и замечая каждую мелочь. Ибат бросился к его ногам и поцеловал землю между своих рук.
– Мой повелитель, – проговорил он запинающимся голосом, – как я рад видеть тебя в добром здравии! Я счастлив, что ты удостоился посетить мой скромный дом. Проходи. Я прикажу слугам принести лучшего вина.
– Не стоит беспокоиться, достопочтенный Ибат, – ответил равнодушным голосом Лугальзагесси, – я не голоден и пить не хочу. Просто решил навестить тебя. Твой дом поистине прекрасен. Почти ничем не уступает дому моего отца Укуша, а ведь он второй человек после царя.
– Что ты, мой повелитель, – пытался изворотиться проворный взяточник, – мой скромный дом не стоит и одной крупицы славного Укуша.
– Вот именно, – царь повернулся к Ибату и грозно посмотрел на него в упор, – с каких пор видано такое, что чиновник средней величины строит себе виллы стоимостью виллы верховного жреца? Откуда у тебя такие деньги, чтобы содержать такое поместье и гарем прекрасных женщин? А?
– Я… я… все объясню, я много работал и… – Ибат совсем потерял дар речи. Его язык стал заплетаться, а все мысли разом улетучились из головы, полной хитростей и коварства. Ноги чиновника подкосились и, не выдержав больше, несчастный упал на каменный пол и стал умолять пощадить его.
– Встань на ноги, сын ослицы! – закричал Лугальзагесси, выходя из себя. – Быстро говори, откуда взял столько денег?!
Ибат только хотел было что-то сказать, как к ним подбежал Сурру-Или и воскликнул:
– Великий царь, посмотри, что мы нашли у этого толстопуза, – и молодой человек вместе с солдатами направился в амбары, где хранилось зерно. Амбар был доверху наполнен злаками, которые собирали крестьяне с полей. Ибат весь побледнел. От страха он сжался, готовый к любому удару. Лугальзагесси схватил его за тунику и протянул к себе:
– Откуда у тебя это?
– Я все объясню, только помилуй! – взмолился несчастный, явно ожидая, что рука царя, держащая заостренный меч, опустится на его голову.
– Я знаю, – проговорил Асту, стоящий позади них, – Ибат обманывал не только купцов, но и дворцовых писцов, что вели счет зерна. Многое из того, что причислялось царскому дому, этот негодяй присваивал себе, а потом продавал втридорога!
– Это правда? – прокричал царь и толкнул Ибата так, что тот упал на земь. – Это правда, что он сказал? Да или нет?
– Господин, я все объясню, только…
– Отвечай, да или нет?
– Да.
Сурру-Или поднял Ибата и связал ему руки. Тот покорно опустил голову и пошел вслед за конвоем, который вывел его на оживленную улицу. Оставшись один, Лугальзагесси повернулся к Асту и сказал:
– Возьми зерна, сколько тебе надо. Потом пойди к главному казначею и перечисли все, что у тебя отнял Ибат. Все будет возвращено и ты сможешь снова заниматься торговлей. И отныне твои дети не будут больше голодать.
– Спасибо тебе, повелитель. Да вознаградят тебя боги! – счастливый купец опустился на землю и склонил голову пред царем, и когда выпрямился, того уже не было рядом.
