Луи д'Адинье. Герои Шуанерии. За Бога и Короля. Выпуск 17 - страница 10

Рассказы же о том, что Прусская Армия, считавшаяся на тот момент самой лучшей в Европе, начала испытывать нужду в припасах, и была просто подкошена начинающимися среди солдат болезнями, что и вызвало её отступление, вызывают просто недоумение. Как только она воевала до этого, и почему её признали лучшей в Европе, не понятно.

Прусская Армия в бою

Конечно, история не знает сослагательного наклонения, но 22 года спустя, 3 мая 1814 года, брат Людовика XVI, Людовик XVIII вступил в Париж на прародительский престол именно «на штыках интервентов». Во Франции преследование отступающего Наполеона русскими (а потом и австро-прусскими) войсками называют не иначе как «invasion», то есть «вторжением» или «нашествием».

Дальше д’Адинье переезжает в Бонн вместе со своим другом де ла Рош Сен-Андре, бывшим морским майором из Рошфора, а оттуда в Кельн, где летом 1793 года Луи подхватил желтуху.

В это время Англия, видя неудачу антифранцузской коалиции, начинает формировать у себя несколько французских эмигрантских полков. Д’Эктор получает приглашение перебраться вместе со своим корпусом в Англию, куда он и будет постепенно переведен в течении 1794 года и преобразован в полк д’Эктора.

Сам же Луи по выздоровлении отправляется в Раштатт, в армию де Конде, куда он был прикомандирован и лишь 24 декабря 1794 года выйдет вместе с 13 морскими офицерами из Раштатта в Англию. Причем, по воспоминаниям д’Адинье, выйдет пешком!

Сперва, небольшой отряд, разделенный в целях конспирации на три группы по четыре человека, двинулся в Роттердам, город порт в Южной Голландии, расположенный при впадении реки Ньиве-Маас в Северное море. Пройдя 140 лье за 20 дней, офицеры прибыли в Роттердам 15 января 1795 года. По воспоминаниям д’Адинье, зима в ту пору была довольно суровой, все дороги были занесены снегом и путники были рады ночевке в дырявом сарае, насквозь продуваемом ветрами, всё же лучше чем под открытым небом.

зима в Голандии

Но вот беда, из-за суровой зимы, порт оказался скован льдом, так что навигация стала невозможной, и офицерам пришлось после трехдневного отдыха двинуться дальше в Гаагу, а оттуда в Схевенинген, где море было свободным ото льда.

И наконец-то, набившись как сельди в бочке, в трюм корабля, наши путешественники через 36 часов достигли Гарвича (ныне Харидж, город-порт, в графстве Эссекс). Причем во время пути Луи чуть не смыло водой за борт корабля, когда он вышел подышать свежим воздухом, трюм весь пропах сельдью и блевотиной, многие пассажиры страдали морской болезнью, а перегородок на каюты в трюме не было. Д’Адинье спасся лишь благодаря веревке, но при этом он вымок до костей.

В ту пору Гарвич был очень маленьким городком, так что, по воспоминаниям д’Адинье, большая семья почитала за счастье снять конуру, крохотную комнатку для всех. Две трети дня Луи потратил, бродя по заснеженным улицам в поисках жилья, которое и удалось снять на паях с товарищами.

Все хотели сразу уехать в Лондон, но на почте не хватало лошадей, плюс надо было пройти обязательную для каждого эмигранта процедуру регистрации, что заняла, довольно, много времени из за бюрократических проволочек. Только прибытие барона де Сюзане (будущего главнокомандующего Королевской и Католической Армии Нижнего Пуату в 1799 году) с английским комиссаром ускорило этот процесс.

И лишь на третий день, наш герой мог тронуться в путь. Гарвич был расположен всего в 72 милях от Лондона, это 12 часов пути в почтовом дилижансе, но поскольку были затруднения с лошадьми и повозками, то путь до Лондона занял два дня с двумя ночевками на постоялых дворах. В Лондоне Луи ничего не держало (как он пишет в мемуарах, «здесь нечего делать, если у вас мало денег») и, обновив гардероб, он сразу же отправился в Лимингтон, где квартировался полк д’Эктора. Куда опять-таки, пришлось ехать несколько дней с пересадками.