Маша смотрела в упор, не шевелясь. Ирина громко сглотнула.
– От радости… – глаза ее наполнились слезами. – Только в этот миг я поняла, во что он превратил меня и мою жизнь. И когда до сих пор все выражают мне соболезнования, я надеваю маску несчастной вдовы. Я притворяюсь, что у меня горе. И я ненавижу себя. Но больше всего я страдаю оттого, что позволила тебе жить во всем этом.
– Мама… – Маша протянула руки и крепко обняла ее. – Прости, пожалуйста.
– Ты во всем права, и лишь об одном я молюсь, чтобы ты когда-нибудь простила меня за это. Ты не должна его ненавидеть, это неправильно. Твой отец любил нас, как умел. Постарайся понять это, пусть не сразу, но просто попробуй. И никогда не позволяй никому себя обижать, поняла?
Маша кивнула. Ирина поцеловала девочку в щеку и вышла из комнаты, чтобы дать каждой возможность переварить то, что только что произошло.
Глава 3
Чем стремительнее приближалось лето, тем больше веснушек проступало на его лице и руках. Зимой они впадали в спячку.
«Рыжий!» – то и дело слышал Витя себе в след. Его давно перестало это заботить, по крайней мере так казалось со стороны. Он жил своей жизнью, не обращая внимания на тех, кто не играл никакой роли в его судьбе.
Да и к восьмому классу его одноклассники остепенились и вектор их интересов повернул в другую сторону. Обзывательства стали менее обидными и редкими, а драки и вовсе сошли на нет. Другое дело девчонки. Те цеплялись, обзывались, толкались и пакостили через день.
– На уроке просят списать, а на перемене поливает грязью. И как понять вашу женскую логику? – Витя требовал от Маши объяснений.
– Может, Иванова просто в тебя влюбилась? – Маша толкнула его в плечо и засмеялась.
Витя покраснел, как вареный рак.
– В гробу я видел такую любовь, – он ускорил шаг.
– Или бесится, что ты учишься лучше, чем она, – Маше пришлось перейти на бег, чтобы догнать друга. – Помнишь, как она плакала в шестом классе из-за каждой четверки?
– Я не виноват, что умнее ее, – Витя резко остановился. – А с тобой они почему тогда не дружат?
– Потому что я им по формату не подхожу, – Маша уперлась ладонями в колени, мысленно благодаря Витю, что он прекратил так быстро идти. – Да и мне с ними не интересно. Зачем они мне?
– Тоже верно, хорошо, что ты не такая. А то я не смог бы с тобой общаться, – он снова прибавил шаг.
– Чем сегодня займемся? Может сходим на берег? Река разлилась, сейчас самое время.
– У меня сегодня встреча с матерью, отец звонил, предупреждал.
– Так вот почему ты мечешься, как бешеный? Мог бы сразу сказать, я бы одна домой пошла.
Витя недовольно посмотрел на нее, но промолчал.
Ребята остановились на перекрестке, на котором обычно прощались.
– Если не хочешь, то не ходи, – Маша знала, как он относится к своей маме.
– Не могу, надо. Иначе она подаст в суд и мне придется видеться с ней принудительно. Папа попросил с ней не ссорится. Перетерплю, не в первый раз. Как только освобожусь, сразу к тебе, – он махнул рукой на прощанье и пошел в сторону своего дома.
Маша помахала в ответ.
Они подружились во втором классе, когда Витя перевелся в их школу. Его родители как раз развелись и разъехались. Мать отправилась заниматься своей карьерой и личной жизнью, а отец забрал сына и переехал в маленький домик на соседней от Маши улице.
Оказавшись за одной партой, ребята сразу нашли общий язык. Но по-настоящему их сблизило то, что отец Вити работал в ветеринарной клинике, куда они вместе начали ходить после уроков. Маше там нравилось абсолютно всё. Дома ей животных не разрешал заводить отец – у него была жуткая аллергия на шерсть.
