– Итак, – произнесла ректор, обращаясь ко мне, – рассказывайте.
И я рассказала обо всем, что со мной стряслось.
Слушали меня молча, внимательно и даже несколько напряженно. А когда я упомянула о надписи на могильной плите, ректор и деканы снова переглянулись. У меня появилась уверенность, что, если бы они собственными глазами не видели, как я свалилась с потолка, то ни за чтобы мне не поверили. Да я бы и сама не поверила, уж больно странно звучала история даже для меня самой.
– А можно взглянуть на этот ваш перстенек, – подал голос Сильваниус.
– Да, конечно, – я протянула руку… и замерла – перстня на пальце не было. Я сунула руку в карман, чтобы достать листок, но и там ничего не оказалось. Чувствуя себя последней обманщицей, я выдохнула: – Исчезло.
Сильваниус усмехнулся.
– Да вы фантазерка, адептка Миляна, – произнес он. – Столько насочинять…
И поднялся, чтобы уйти.
Я была готова разрыдаться от обиды – лгуньей меня еще никто не называл.
– Это вполне объяснимо, – вступилась за меня госпожа Карам. – Из мира дферов нельзя ничего вынести, это особенность защиты. Удивительно, как вообще вы умудрились туда попасть. И еще более удивительно, как умудрились вернуться. И эта лошадь… вы уверены, что это именно лошадь, а не конь?
– Абсолютно, – ответила я. Пока она паслась на лугу, я успела отлично ее рассмотреть.
– Может вы все-таки ошиблись? – не отступала госпожа Карам.
– Я же в деревне выросла, как я могу ошибиться?
Деканы и ректор вновь обменялись взглядами. Сильваниус посмотрел на них озадаченно.
– Какая разница, конь это или лошадь? – спросил он недовольно.
– Большая, – ответила госпожа Зубиус. – У стража был конь, а это значит, что животное, которое встретила Лула, принадлежит кому-то другому.
– Кому? – спросил Трой, за все время разговора впервые подав голос.
– Вот это нам и надо выяснить. И чем скорее, тем лучше. И, пожалуйста, Лула, до этого момента держитесь от всех дверей подальше.
Когда они ушли, мы с друзьями наконец вздохнули свободно.
– Не делай так больше, – сказала Трина. – Мы думали, не сможем тебя вернуть.
– А тут ты сама вывалилась, – подхватил Трой. И с восторгом добавил: – Мощно ты брякнулась!
– Да, мощно, – ответила я, глядя на обломки своей кровати. – На чем я теперь спать буду?
– Исправим, не переживай, – Трой махнул рукой. – Я уже две сломал, – от подошел к кровати. – Так, сейчас вспомню заклинание.
– Не надо! – Трина оттеснила его в сторону. – Еще одной покраски комнаты я не переживу. Вы с Лулой лучше кровать держите, а я заклинание произносить буду.
– Как скажешь, – Трой ухватился за одну спинку, велев мне держать вторую. Сломанная кровать угрожающе заскрипела.
– Вы не тяните, а держите, – велела Трина.
И мы принялись держать. Первой треснула спинка Троя, затем моя. Доски основы, на которых лежал матрац, брякнулись на пол.
– Так, – произнесла подруга, оглядывая груду обломков, – разложите их поровнее, будем собирать прямо на полу, – затем достала из тумбочки молоток и коробку с гвоздями.
– А как же магия? – удивилась я, глядя, как ловко она управляется с инструментом – гвозди входили в древесину с одного удара.
– Магия – это хорошо, – сдувая с лица прядь волос, ответила подруга. – Но молоток надежней.
В скором времени кровать стала как новая.
– Всё, – произнесла Трина, отирая пот со лба, – готово. А вот этого не надо! – остановила она Троя, который собирался проверить результат, запрыгнув на кровать с разбега. – Лучше пойдемте в столовую, а то ужин пропустим.
