– И как ты оттуда вышел? Сбежал, что ли? Как в фильме «Кавказская пленница» – другие шизики тебя катапультировали через забор? – спросил, улыбаясь, мой друг.
– Ректор нашего университета знал уже с самого утра, что у меня проблемы, – усмехнулся Денис. – Хоть для многих он – негодяй редкий, но своих в беде он не бросал никогда; помогал всегда. Он позвонил начальнику милиции города, и через полчаса следователь, который меня туда доставил, уже вез меня на своей машине в университет. Когда я зашел в кабинет к ректору и начал его благодарить, он показал мне кулак перед носом и сказал, чтобы больше подобного никогда не было, а то в следующий раз он мне сам засунет в задницу то, что нашли в моем чемодане. Я пытался объяснить ему, что это так надо мной подшутили друзья, но он и слушать меня не хотел. «Иди работай!», – сказал он и выставил меня за дверь.
Это был незабываемый вечер в нашем любимом студенческом кафе, и мы буквально угорали со смеху.
– Серёга, – обратился ко мне Доцент, – теперь я тебя хочу «освидетельствовать» и составить психологический портрет. Скажи мне: какая цель таких, мягко говоря, розыгрышей? Которые, по слухам, нередко происходят. И как давно ты начал их инициировать?
– У меня лучше спроси! – отозвался один из друзей, с которым мы были знакомы ещё со школьной скамьи. – Он начал их, как ты говоришь, инициировать с самого детства. Но самое главное в этом во всём то, что у него всегда получалось выходить сухим из воды и оставаться безнаказанным… Хотя нет, не всегда, – вспомнил он какую-то историю и рассмеялся. – Иногда это ему выходило боком…
Мы уже целую неделю ездили с Алиной по врачам. Было важно выслушать как можно больше мнений, чтобы затем принимать какое-то решение по поводу лечения. Но чем больше мы общались со специалистами, тем больше понимали, что каких-то конкретных эффективных вариантов никто нам предложить не мог. Практически все были едины во мнении: хирургическое вмешательство проводить нельзя – слишком большие риски. Химиотерапия и высокоточная радиохирургия в Алином случае были бы также неэффективны. Опухоль находилась в труднодоступном месте головного мозга и не имела четких границ, поэтому воздействовать на неё каким-то образом, кроме как хирургическим, не было никакой возможности.
Мы с Алиной заехали перекусить в «Классик». Пока ждали заказ, в кафе зашел мой приятель, с которым у меня были общие дела в одном бизнесе.
Мне нужно было с ним переговорить. Мы перешли с ним в другой зал, где было всего несколько столиков и бильярдный стол. В этом помещении можно было уединиться, и мы часто его использовали как переговорную.
Пока Алина ждала заказ, в кафе вошел мой брат Дима. На тот момент она уже была с ним знакома.
– О, какие люди! Привет, Алина, рад тебя видеть! – расплылся он в улыбке. – Ты как всегда – необыкновенной красоты! Вот брату моему повезло. А где Серёга, кстати? Я вижу, его машина стоит возле кафе.
Алина тоже рада была его видеть и сказала, что я отошел в бильярдную переговорить с каким-то человеком.
– Я смотрю, вы уже на новой машине! Шикарная тачка! На такой, и на людях не стыдно будет показаться, – заметил он, все также в своей шуточной манере. – Ну, а тебе как тачка?
Я только купил себе новую машину и выехал на ней первый день. Еще не успел её даже полностью переоформить и застраховать.
– Дима, а давай разыграем Серёжу? Если конечно тебя это не затруднит, – ответила она вопросом на вопрос.
