– Разыграем? В смысле? – засмеялся он. – По-моему, только он всех разыгрывает. Аля, ты шутишь? Как ты его хочешь разыграть?
Алина встала из-за столика, подошла к вешалке, которая находилась в нескольких шагах, вытащила из кармана моей куртки ключи от машины и протянула их Диме.
– Можешь отогнать машину в какой-нибудь двор поблизости? И принести ключи обратно?
Он весело рассмеялся.
– Да нет, думаю, с ним такой номер не пройдет. Он догадается, что это ты вытащила из его куртки ключи, отогнала её и спрятала, пока он разговаривал с человеком. Он сам такое делал, надурить его будет сложно.
– Не догадается… Он знает, что я не умею водить машину, а тебя он не видел. Так что, думаю, всё получится.
Он опять громко рассмеялся.
– Вижу, из вас получится неплохая пара: Серёга, от которого и так все шарахаются, не зная, чего от него ожидать, и ты – со своей ангельской улыбкой и… сама себе на уме. Ладно, давай, пока он не вышел из бильярдной, попробую успеть отогнать куда-нибудь.
Он схватил ключи и выбежал из кафе. Через пять минут зашел обратно.
– Ну что? Ещё не выходил? – спросил он запыхавшись.
– Нет, всё нормально, ещё разговаривает, – успокоила его Алина.
– Тогда я побежал, пока он нас с тобой не спалил на этом тёмном деле.
Я вернулся из бильярдной, мы пообедали и вышли на улицу. Я смотрел на парковку, которая находилась прямо под окнами кафе, и не мог поверить своим глазам – машины не было.
Руки вспотели, сердце, я думал – выскочит из груди. Мало того, что машина стоила немало денег, и я даже не успел ее застраховать, так ещё внутри лежали чужие деньги, которые нужно было отдать в тот день. У меня даже закружилась голова от неожиданности.
– Машину сп… ли! – единственное, что я мог произнести в качестве реакции на происходящее.
Через несколько минут я взял себя в руки и решил, что нужно не терять время, а действовать.
Меньше всего надеяться в такой ситуации можно было на стражей порядка. Очень редко угнанные автомобили возвращались обратно владельцам. Даже если милиция и ловила угонщиков, те, имея при себе наличные деньги, всегда могли откупиться и уехать, куда им было нужно. Поэтому я сразу начал обзванивать знакомых в надежде, что, может быть, сумею ещё что-то предпринять.
Среди тех, кто угонял машины в то время была распространена такая схема: за какой-нибудь выкуп, например за половину стоимости угнанной машины или того меньше, они возвращали ее обратно. Напрямую пострадавшему они, конечно, не звонили, искали каких-нибудь посредников. Поэтому я попросил всех своих знакомых, которым названивал, чтобы мне дали знать, если что-то подобное будет происходить. Ещё я попросил, чтобы на главные выезды из города (у нас их было несколько) поехали люди и какое-то время там подежурили – вдруг угонщики захотят сразу вывезти машину из города, что тоже было вполне вероятно.
Занимаясь всем этим, я наконец заметил, что Алина плачет.
– Да не плачь ты так, – сказал я раздраженно, видя, что рыдает она всё сильнее и сильнее.
– Аля, не принимай ты всё это так близко к сердцу, – попытался я её успокоить. – Машина – это кусок металла, нечего о нём так беспокоиться.
Но Алина продолжала рыдать. Успокаивая её, вдалеке я увидел синюю «Мазду», похожую на машину моего брата. «С одной стороны, – подумал я, – он мог оказаться тут случайно. Он же любит здесь бывать в поисках новых знакомств с симпатичными студентками. С другой стороны, какое-то странное совпадение». Хотя машина стояла вдалеке, я видел, что за рулем никого нет. Я решил, что если во всем этом замешан мой Димка, он будет действовать по понятной схеме – спрячет машину в каком-нибудь ближайшем дворе. Пока эти мысли крутились в моей голове, я внимательно рассматривал всё вокруг, размышляя, куда бы я на его месте спрятал машину. Я направился в один из дворов. Алина шла сзади и плакала. Я зашёл за угол… и увидел свой автомобиль. Я повернулся к Алине – она к этому моменту уже широко улыбалась. А с другого конца двора подходил мой брат.
