Луна и Стрелок - страница 20

Сюэцин был поражен: работа читалась как сказка. Он с трудом нашел четверть цитируемых источников, да и остальные были какими-то туманными. И это – работа ученого, который надеется на постоянный контракт?

Но остальные восприняли ее всерьез. Тихий, неловкий И, у которого и друзей-то среди коллег не было – во всяком случае, об этом никто не знал, – внезапно сделался популярным. Его стали приглашать на званые обеды и давать слово на конференциях. С ним пытались связаться другие исследовательские группы. И у него хватало ума не кичиться этим.

Сюэцину и прежде доводилось получать артефакты нетривиальным путем… Но прежде в его руки не попадало нечто обладающее таким потенциалом. А ведь он так усердно работал! Мэйхуа права. От этих И никуда не деться: они претендуют на ее репутацию среди тайваньских эмигрантов и на его статус ведущего научного сотрудника кафедры.

Он хотел, чтобы Дэвид И сгинул раз и навсегда. Хотел повышения по службе. Сюэцин даже жене ничего не говорил о том, что намерен о нем просить, – не хотел обнадеживать Мэйхуа раньше времени. Или, если точнее, не хотел сталкиваться с ее разочарованием. С него уже хватило. Когда его повысят, он сделает ей блестящий сюрприз. Он хотел, чтобы Мэйхуа улыбалась, как солнышко, – как она делала когда-то. Хотел, чтобы у него была возможность оплатить учебу Луны в Стэнфорде. Чтобы она закончила без студенческих кредитов. Чтобы стала гордой и свободной.

Что, если этот шестигранник и есть предмет его очередного исследования?

Сюэцин задумался, прикидывая возможности. А что, если ему самому заняться исследованием таинственного артефакта? Он приподнял камень, и одна из граней, кажется, поймала отблеск далекого огонька. Шестигранник излучал свет.

Где-то в доме завозились – Сюэцин даже подпрыгнул. Быстро задвинул ящик, но в мозгу уже кипела мысль.

Вот чем он займется завтра на работе.

Луна охнула и резко проснулась. Ей снилось, будто она парит над верхушками деревьев, и повсюду вокруг нее мигают огоньки светляков. Во рту появился вкус меда и сливок.

Что же разбудило ее так внезапно? Странное ощущение в теле, пустота внутри.

Что-то вроде… голода. За неимением лучшего слова.

Нет, ей хотелось не есть. Хотелось чего-то, чему не было имени. Сердце учащенно забилось. Затрепетало. В пустом желудке стало щемить. В венах ощутилось покалывание, тело покрылось холодным потом.

Нет, это не было жаром, да и на болезнь совсем не похоже.

В уголках окна замерцали светящиеся точки – и Луна выскользнула из кровати. Лишь раздвинув шторы, она смогла их разглядеть – светлячков, сгрудившихся на оконном стекле. Прежде ей не доводилось видеть ничего подобного: будто бы полк солдат с фонариками в руке.

Проворными пальцами Луна повернула щеколду и попыталась открыть окно. Но было холодно, оно не поддавалось, и каждое ее движение отпугивало нескольких насекомых. Когда у нее наконец получилось, за окном осталось лишь несколько светлячков.

Один за другим, подмигнув ей, устремлялись они в безлунную тьму.

Было очень поздно – или очень рано, как посмотреть. Телефон Родни Вонга мог зазвонить в любое время, поскольку то, чем он занимался, вполне предполагало небогоугодные часы работы.

Однако именно этот звонок пришелся на неудобное время. Вонг стоял в крошечном, попорченном сыростью сан-францисском полуподвале и лениво поигрывал ножичком, убирая туда-сюда лезвие. Нагнать страху никогда не помешает.