Когда ближе к рассвету я (он) проверил последний шкив, захлопнул крышку пульта, повернул тумблер.
Когда взревела стальная махина, спавшая сотни лет.
Когда…
Мой ужас сыграл мне на руку, подбросил меня на месте, вырвал-таки от него мою душу, погнал – по темным улицам, в никуда, в никуда, я уже не помнил, кто я, что я, откуда, уже не было ни меня, ни его, ничего, предрассветная тьма, грохот неведомой силы – там, позади…
Он спрятался.
На этот раз он спрятался особенно глубоко – как всегда бывало после того, как он натворит что-нибудь… Я знал, что он не покажется – день, два, три, выждет – пока я забуду про него, чтобы объявиться снова, когда я меньше всего буду готов…
Оглядываюсь. Осторожно подключаю зарядники, розетки всего две, на три зарядника не хватает. Выжидаю.
Чувствую голод. Нет, не такой, а информационный, не думал, что он может быть таким сильным. Даже не могу войти в Сеть, даже не могу узнать – что делается в мире, последний раз я заходил в Сеть, чтобы увидеть на стартовой странице свою фотографию, свой код, и надпись – разыскивается.
Разыскивается…
Сам виноват… Не думал, что все так серьезно, а может, он заставил меня – не думать. Сам виноват – с самого начала нужно было идти в полицию, не таскаться по врачам, по шарлатанам, не думать – пройдет, пройдет… В полиции тоже не вчера родились, готов спорить, это у них не первый случай… и не второй…
Разыскивается… особо опасный сумасшедший… Активировал древнюю машину на закрытой территории…
Сумасшедший… что-то подсказывает мне, (а может, он подсказывает), что никаким сумасшедшим они меня не считают. Что это они для обывателей, для толпы, объявляют во всяких передачах, по всяким каналам, в настоящее время во вселенной разумной жизни не обнаружено, это они для обывателей ходят патрулями, зарывают останки невесть кого, а между собой, там, в каких-нибудь спецслужбах понимающе кивают, а-а, опять что-то эти расшалились, из космоса… Еще в одного демон вселился, надо бы стрельнуть его…
Демон…
Теперь вспомнил, как это называется… демон…
Капает вода – кажется, отовсюду, уже и не знаю, как в этом подвале устроиться, похоже, что никак. Интересно, что будет, если кто-нибудь зайдет, и увидит меня, смогу я в него выстрелить, или нет, и как я буду жить после того как смогу в него выстрелить…
Демон…
Демон молчит, демон спрятался, демон отнял у меня все – работу, дом, знакомых, имя, статус в обществе, банковский счет, еще немного – отнимет саму жизнь. Это все ничего, только сейчас понимаю, это все ничего, только сейчас понимаю, как все это мелко, ничтожно, перед тем, что он пытался отнять у меня – меня самого.
Затаился.
Зову его.
Первый раз – зову его.
Первый раз – мне его не хватает…
Перелистываю книги – старые, как мир, теперь знаю, где нужно искать книги, вот по таким подвалам, где все пропитано водой, кажется, дышишь этой проклятой влагой, листаешь размякшие страницы, с которых смотрит на тебя чужой мир, чужой народ, чужие века…
Смотрю.
Не понимаю.
Снова и снова зову его – покинувшего меня, ну где ты там, без тебя не могу прочитать ни строчки, не помню, как оно вообще читается… смотрю на пожелтевшие рисунки, вспоминаю, да, так выглядели они…
…сотворившие нас…
Снова тихонько зову его.
Вздрагиваю – когда он откликается…
Теперь я знаю, где искать книги.
Не я знаю… он знает…
Мы с ним знаем. Где искать книги. В подвалах, на чердаках, в хранилищах, за закрытыми дверями, которых как будто никто не замечает, которые видят только маленькие дети, спрашивают взрослых – что там – получают привычные ответы – там ничего нет… Так проще, когда не знаешь, что там, пожать плечами и сказать – там ничего нет.
