Найтингейл утверждает, что эта магическая защита жизненно необходима – правда, никак это не аргументирует. И добавляет еще, что лично он не имеет права снимать ее по собственной инициативе. Таким образом, о проведении широкополосного кабеля не шло и речи, и некоторое время казалось, что скоро я неминуемо погрязну в средневековой дремучести.
Однако особняк Безумство, к счастью, выстроен в стиле английского ампира – в то время модно было строить конюшни позади господского дома, так, чтобы лошади и не менее духовитые конюхи находились с подветренной стороны от своих хозяев. А стало быть, и каретный сарай, перестроенный теперь в гараж, тоже располагался за домом. На втором его этаже была мансарда, где жила прислуга. В более поздние времена здесь устраивали вечеринки молодые раздолбаи, которых тогда в особняке было больше одного. Средства магической защиты – Найтингейлу почему-то не нравится, когда я называю их «силовыми полями», – пугали лошадей и поэтому на каретный сарай не распространялись. Это значило, что сюда я могу свободно провести широкополосный кабель, и тогда хоть в одном уголке Безумства воцарится наконец двадцать первый век.
Над каретным сараем был чердак с огромным окном в крыше. Здесь стояли кушетка, шезлонг, плазменный телевизор и кухонный стол из «Икеи», который мы с Молли собирали три распроклятых часа. Воспользовавшись тем, что Безумство является отдельной частью оперативного командования, я выпросил у информационного отдела с полдюжины гарнитур Эйрвейв с док-станцией и выходом в ХОЛМС2. А еще притащил сюда свой рабочий ноутбук, запасной ноутбук и приставку «Плейстейшн» – правда, ее пока не успел даже распаковать. Вот почему на двери снаружи теперь висит большой плакат с надписью «Не колдовать, а то будет больно!». Это и есть моя техкаморка.
Включив компьютер, я первым делом увидел письмо от Лесли с темой «Мне скучно!» и отправил ей отчет доктора Валида о вскрытии Уилкинсона, чтобы было чем заняться. А потом зашел в Национальную сеть полиции, чтобы проверить водительские права Мелинды Эббот. Данные в ее документах полностью совпадали с анкетой в базе. Я решил заодно пробить информацию по Симоне Фитцуильям, но выяснил только, что она никогда не покупала машину и не сдавала экзамен на водительские права. А также никогда не совершала преступлений и не становилась их жертвой на территории Великобритании. Либо же данные об этом были утеряны или неправильно загружены в базу. Или, например, она могла недавно сменить фамилию. На большее информационные технологии, к сожалению, не способны, поэтому полицейские до сих пор лично допрашивают свидетелей и записывают данные в маленькие черные блокнотики. На всякий случай я поочередно загуглил имена обеих дам. У Мелинды Эббот обнаружилась страничка на «Фейсбуке» – вообще пользователей с таким именем и фамилией там оказалось аж три. А вот Симона Фитцуильям, похоже, вообще жила вне интернета.
Потом я таким же образом проверил всех погибших джазменов из списка доктора, обратив внимание, что там нет ни одной женщины. По телику любят показывать заумные расследования, где сопоставляется множество данных из разных источников. Выглядит очень реалистично, вот только никогда не показывают, как чертовски долго собираются эти данные. Ближе к полуночи я добрался наконец до последней строчки списка, но по-прежнему не понимал, в чем же тут дело.
