Нет в мыслях буйства чувств и белоснежных спален.
Я слишком Вас ценю, чтоб так всё упростить,
Так много потеряв, хочу я просто жить:
Хочу дышать, творить и с Вами о насущном говорить.
Безумно жизнь люблю: её волнение, касание, кружение.
Так может ощущать незрелая душа.
Вручаю ей себя до боли, до самозабвения,
И двигаюсь к Истоку не вполне спеша.
В программе лёгкий ужин, кофе. Быть может,
Клавесин – на Ваше усмотрение,
Иль шахматы, коль скука растревожит,
А захотите, в оперу как завершение.
Я в зале постелю Вам, там просторно
И свет хмельной Луны да охранит Ваш сон,
А утром отдохнувшим и довольным
Доставлю непременно Вас на трон:
В деревню, к озеру, к Полкану —
Куда угодно, как изволите желать.
Встаёте рано? Что ж, неволить я не стану,
Коль Вы решитесь, непременно дайте знать.
Графиня N»
И вылилось это на бумагу так легко, как льётся терпкое, хорошо выдержанное вино. Натали почувствовала лёгкое головокружение. Она вложила своё послание в фамильный конверт, затем попросила Лизу узнать, когда Джакоб собирается отправиться в путь.
С утра следующего дня графиня уже принялась ждать кучера с ответным посланием.
– Ещё рано, милая Натали, – успокаивала Лиза, – Джакоб, должно быть, вернётся только к завтрашнему вечеру.
В семь вечера в ворота замка постучали, в прихожей послышался звон колокольчиков.
Натали вздрогнула: «Неужели Джакоб! Что такое у него могло приключиться?»
– Лиза, дорогая, посмотри кто там. Я сейчас спущусь.
Она накинула на плечи шаль и, привычно взяв свечу, двинулась к выходу. Спустя несколько секунд в дверь постучали.
– Натали, к Вам гость, когда можно будет войти?
Сердце Натали учащённо забилось. Что-то подсказало ей, что гость этот не простой.
– Проводи его в зал, Лиза, и пусть Эмма заварит крепкий чай. Я выйду через десять минут.
Женщина переоделась в строгое светло-серое платье, уложила вокруг головы тугую массивную косу, заколов волосы одной лишь декоративной жемчужной булавкой, и, откинув дрожащими пальцами непослушную прядь блестящих каштановых волос, придирчиво оглядела себя в зеркале. Словно по воздуху, не чувствуя своего веса, она прошла к дверям зала, где слышалось потрескивание дров в камине. «Видимо, Лиза разгребает потухшие угли, добавляя новых поленьев». Открыв дверь, Натали замерла, остановившись в дверном проёме. В кресле у камина расположился князь. Он пронзительно взглянул на вошедшую женщину, встал и пошёл ей навстречу через весь зал. Подойдя, мужчина слегка кивнул.
– Здравствуйте, графиня… Натали…
Наклонившись, князь чуть коснулся губами её руки, Натали смутилась. Так она вела себя в далёком прошлом, когда было ей от роду шестнадцать лет. Щёки её розовели безо всякой причины, а огромные карие глаза, словно большие бусины, смотрели из-под густых каштановых ресниц. Справившись с охватившим её волнением и не успев как следует сообразить, что такое теперь происходит, женщина спросила:
– Вы так быстро получили моё письмо, князь? Мы ждали Джакоба только к завтрашнему вечеру.
– Я не получал вашего письма, но догадываюсь, что в нём. Не хотелось откладывать наш разговор, ибо время очень дорого вам сейчас.
– Вы сказали, мне дорого?
– Да, именно так я и сказал. Вам, Натали. Нам предстоит не простой и долгий разговор. Прошу вас, садитесь… Не волнуйтесь так, я не сделаю вам ничего дурного. Воспринимайте меня как посланника… Доброжелателя. Я многого не могу вам сказать, ибо это будет странным и непонятным для вас. Вы живёте другими категориями. Но вы же доверяете жизни, графиня? – князь испытывающе посмотрел ей в глаза.
