Я изливала душу блокноту, как никогда и никому, рассказывая о том, как сильно у меня болит в груди. Как мне страшно за дочь. Как мне страшно за себя. За нас. Как я ненавижу Альму. Как я ненавижу Рамона за то, что он втянул меня во все это. И как ненавижу себя за то, что согласилась стать приманкой. За то, что была такой доверчивой. За то, что поверила, что могу быть счастливой…
На последнем предложении я споткнулась, дрожащими пальцами отложила ручку в сторону. Последнее было лишним. Я могу ныть всю ночь. Да что там, я могу ныть всю оставшуюся жизнь. Но что это изменит? Принять тот факт, что я никогда не увижу Сару? Именно так бы мне посоветовала Хелен. Принять, что в жизни случается дерьмо в виде психопатов. Сначала Август, теперь Альма… Предки, у них даже имена похожие! Может, я притягиваю маньяков на букву «А».
Принять существование психопатов я еще могла. Это могла. Что я не могла понять и принять, это то, что откажусь от надежды найти дочь.
Ничего не сделаю.
Позволю своему эго, гордыне взять надо мной верх.
Если есть хоть крошечная вероятность, что Сара жива, и Рамон может ее вернуть! Хоть один процент! Почему я предпочитаю отказаться от надежды, вместо того чтобы бороться?
Я должна поехать с ним!
Не ради перемирия. Ради Сары. Ради себя. Вдруг я смогу помочь. Обязательно смогу!
Я должна ехать…
Эту мысль я еще помнила. Свою решимость тоже. Но вот проснулась я с затекшей шеей, скрючившейся и в обнимку с блокнотом. И подорвалась с постели, потому что часы на тумбочке показывали десять пятьдесят.
Не заботясь, как выгляжу, я выскакиваю в коридор и по запаху отыскиваю комнату Рамона. Но его там нет: постель застелена, вещей нет, не хватает только таблички «номер сдан». Тогда я несусь вниз, потому что аромат уводит к выходу.
По пути мне попадается сам альфа, я чуть не сбиваю его с ног. Чуть — потому что у Доминика хорошая реакция.
— Доминик, где Рамон?
— Он уехал, Венера. Как и обещал.
— Давно?
— Примерно с час. До аэропорта отсюда пара часов.
Как будто я не знаю! Я не успею, даже если отправлюсь немедленно.
— Можно ему позвонить?
— Конечно. — Доминик набирает его, но что бы вы думали… — Абонент недоступен. Возможно, он выключил телефон.
У меня нет слов. Просто нет слов. Именно тогда, когда он мне нужен больше всего, Рамон отключил телефон!
— Ты что-то хотела ему сказать, Венера?
— Да, — почти выкрикиваю я. — Что еду с ним! Но этот… эсдеринос выключил телефон!
Я зла. На него. На себя. На себя, потому что нужно было сразу идти ночью, как решила. Или вчера не быть такой категоричной. А теперь…
Я готова расплакаться от такой несправедливости, бесовы гормоны!
— Теперь я не успею, — всхлипываю расстроенно.
— На машине нет, — кивает Доминик. — По воздуху — можешь успеть.
Вертолет! Конечно. Как я могла о нем забыть? Доминик приобрел его, когда Чарли была на последнем сроке беременности. На случай, если они будут в Морийском лесу в то время, как супруге наступит время рожать. Чтобы можно было доставить Чарли в Крайтон в кратчайшие сроки. Насколько я знаю, друзьям он так и не пригодился, но мог выручить меня сейчас.
— Я велю его приготовить, — говорит альфа, — а ты пока оденься и попрощайся с Шарлин. Она расстроится, если ты сбежишь по-легорийски.
В ответ на мой наверняка полубезумный взгляд он добавил:
— Венера, вы все равно не взлетите раньше, чем через десять-пятнадцать минут. К тому же, ты босая и в халате.
