– Надеюсь, мистер Лэнгтон не был разочарован? – спросила Джоанна, указывая на поместье, когда Питер и Крис снова увлеклись игрой с Гамлетом.
– Нисколько. Мне ещё не доводилось видеть Ричарда в таком хорошем расположении духа, – сказал Уильям. – Кстати, сегодня он ждет нас у себя, просит нас оказать ему честь и посетить первый прием в его новом доме. Делаю акцент на то, что он желает видеть нас обоих – это на тот случай, если ты вздумаешь искать какие бы то ни было отговорки, как это было в случае с мистером Флемингом.
– Чарльз Флеминг, увы, не смог внушить мне того восхищения, которое он привык встречать в своем окружении, только лишь поэтому я желала уклониться от предстоящего приема. А что касается мистера Лэнгтона – он, на мой взгляд, весьма приятный джентльмен, к тому же твой друг, поэтому у меня нет ни малейшего желания отклонять его приглашение.
– Вот и отлично.
По пути в Мунлэйкхолл Джоанна думала о Ричарде и о том, что несколько часов назад сказал Уильям. Когда они возвращались с прогулки домой, Джоанна как бы невзначай спросила, приедет ли сюда невеста Томаса Беккера, на что Уильям ответил: «Моя дорогая! Невеста Тома – это и звучит-то нелепо! Томас, как мне кажется, решил выбрать тропу холостяка, он вряд ли когда-нибудь пожелает связать себя такими обязательствами, как брак». А на вопрос о Ричарде Уильям ответил фразой, которую Джоанне сложно будет забыть. «Ричард – совсем другое дело. Он, если так можно выразиться, является полной противоположностью Тома. Как-то я спросил его, не собирается ли он сделать предложение Анне Беккер – сестре Томаса, ведь прошлой зимой весь Лондон судачил о том, что близится день их помолвки, на что Ричард ответил, что в сердце его есть место лишь для одной юной леди – Кэролайн Вэйл. Он всегда будет ей верен. Я имел возможность познакомиться с этой особой несколько месяцев назад – очаровательная леди». При этих словах Уильям как-то загадочно улыбнулся, чем ещё больше огорчил Джоанну. Девушка не посчитала нужным спросить, кто такая Кэролайн. Для нее все стало на свои места: те дела, о которых говорил Ричард, и та привязанность, о которой говорил Уильям – это Кэролайн. Джоанна понимала, что сердце молодого человека не свободно, но ничего не могла с собой поделать. Она желала лишь одного – быть рядом с ним до тех пор, пока это возможно. Просто находиться рядом с ним – большего она не требовала.
– О чем ты задумалась? – спросил Уильям, протянув руку, чтобы помочь сестре выбраться из экипажа.
– Ни о чем. – Джоанна отбросила ненужные мысли и улыбнулась.
Оставив экипаж на попечение конюха, Уильям и Джоанна проследовали за дворецким в дом. Пройдя большой и просторный холл, они начали подниматься по мраморной лестнице. Со второго этажа доносились мужские голоса, Джоанна узнала низкий раскатистый смех Томаса. Дворецкий распахнул двери гостиной и сиплым голосом произнес:
– Мистер и мисс Брайнс.
Он поклонился гостям и удалился, а Уильям и Джоанна вошли в комнату. Гостиная была очень просторной: огромные окна украшали кремового цвета шторы, на подоконниках были расставлены хрустальные вазы, наполненные свеже сорванными цветами, от которых по комнате распространялся аромат фиалок, ирисов, роз и тюльпанов. У дальней стены стояли стеллажи с книгами и всевозможными сувенирами, у камина – небольшой столик, диван и несколько кресел в бежевых тонах – именно там уже сидели Томас и Ричард.
