– Прошу прощения, но из каких моих действий вы сделали вывод, что я скучаю?
– Вы не про…
– Мой друг, – перебил его Ричард, – Позвольте мне прекратить этот спор. Если мисс Брайнс говорит, что не скучает здесь, позвольте мне вас заверить, что это именно так. А вы, мисс Брайнс, должны простить навязчивость Томаса, ведь его поведение объясняется очень просто – мой друг ранее не встречал девушек, живущих в месте, подобном этому, и столь критично относящихся к балам, приемам и прочим развлечениям светской жизни, поэтому встреча с вами просто выбила его из колеи.
– Я нисколько не сержусь на мистера Беккера, – улыбнулась Джоанна, – И я вовсе не критично отношусь к балам, скоро вы в этом убедитесь.
За окном послышался звук подъезжающего экипажа. Ричард улыбнулся и вышел из комнаты, чтобы встретить мистера Шекли и его семью. Джоанна отвернулась к окну, чтобы Уильям не смог увидеть выражение её лица. В душе юной девушки бушевали страсти, и одна лишь сила воли не давала им вырваться наружу. Ей казалось, что всё уже давно определено, и тем не менее, понимая, что Ричард Лэнгтон навсегда останется для неё лишь другом Уильяма, она ничего не могла с собой поделать, не могла перестать думать о нем, а его присутствие не могло не вызывать в ней нежных чувств. Как-то раз няня мальчиков Мэри сказала ей: «Мы, как правило, отдаем свое сердце тем, кому не следует, тем, кто его не заслуживает, или тем, чье сердце уже занято – таков, увы, простой закон жизни. Но не стоит из-за этого грустить, ведь если мы по-настоящему кого-то любим, нам не нужно быть рядом с ним, всё, что нам нужно – это знать, что он счастлив». Теперь смысл этих простых, сказанных так давно слов был понятен Джоанне. Ей не хотелось страдать из-за того, что Ричард любит другую, ей хотелось лишь знать, что эта девушка достойна его, что она будет любить его и сможет составить его счастье. Вот и все. В этом случае и Джоанна будет счастлива. Эти мысли заставили её улыбнуться.
Тем временем в коридоре послышались шаги, и в гостиную вернулся Ричард, следом за ним шли четверо. Мистер и миссис Шекли и две их дочери – Элизабет и Агнес. Мистер Шекли был невысоким мужчиной с большим животом, волосы его уже тронула седина, но лицо по-прежнему оставалось молодым, совсем мальчишеским. Было и в его облике, несмотря на преклонный возраст, что-то юношеское. Миссис Шекли в окрестностях имела репутацию заядлой модницы – и это в её-то возрасте! Фасон шляпок, ленты и оборки, длина рукавов на платьях, кружева и прочие мелочи интересовали её куда больше, чем все домашние дела, даже больше, чем воспитание дочерей. Несмотря на столь странное увлечение матери, Элизабет и Агнес были весьма воспитанными и образованными юными леди. У обеих были длинные светлые волосы, уложенные в великолепные прически и украшенные, очевидно, по настоянию матушки, невероятным количеством заколок. Элизабет была старше сестры на два года, ей уже исполнилось девятнадцать лет, но, несмотря на разницу в возрасте, девушки были очень похожи, и если говорить откровенно, обе были довольно-таки хорошенькие.
После знакомства с Томасом Беккером и приветствия Уильяма, девушки поспешили к Джоанне.
– Моя дорогая, как я рада видеть тебя! – Элизабет обняла подругу.
– Здравствуй, Лиззи, – Джоанна улыбнулась и обняла вторую сестру, – надеюсь, ты прибываешь в добром здравии, Агнес?
