Я гадала, о чем они с Марком говорили.
Я застала Марка сидящим в глубине выступа. Он опирался на скалу и внимательно рассматривал открытый горный склон. Я заговорила, и он рывком повернулся ко мне.
– Вот термос, – сказала я. – Ламбис говорит, что там суп. Возьмите кружку, а я воспользуюсь крышкой от термоса. Съешьте вашу долю сразу, ладно? Я хочу снова разжечь костер, приготовить кофе.
Я ждала, что он станет возражать, но он без всяких разговоров взял у меня термос.
– Я… мне очень жаль, что у Ламбиса не было новостей получше, – нерешительно произнесла я.
Крышка термоса словно приросла. Он повернул ее здоровой рукой, и она подалась.
– Ну, этого я и ожидал. – Он поднял взгляд, но у меня было впечатление, что я все же не в фокусе. – И больше не волнуйтесь, Никола. – Последовала улыбка, вымученная, непривычная на его лице. – Хватит на сегодняшний день. Давайте сперва поедим, хорошо?
Он принялся аккуратно разливать суп, а я поторопилась в расселину развести огонь.
Обед удался на славу. Сначала суп, потом сэндвичи с солониной и печенье с тмином, фруктовый кекс, шоколад и, наконец, кофе, обжигающе горячий кофе, подслащенный сгущенным молоком. Я жадно набросилась на еду, Ламбис, который подкрепился еще в лодке, поел совсем немного. Марк начал с аппетитом, но скоро уже ел с определенным усилием, хотя все же справился с обедом хорошо. Когда Марк распрямился и сел, покачивая зажатую в ладонях кружку, как бы сохраняя ее тепло, я подумала, что выглядит он уже намного лучше. Я сказала ему об этом, он встрепенулся и, кажется, отбросил свои мысли.
– Да, да. Сейчас я превосходно себя чувствую. И это благодаря вам и Ламбису. А теперь время подумать о том, что делать дальше.
Ламбис молчал. Я ждала.
Марк закурил и смотрел, как клуб дыма растворяется в прозрачном воздухе.
– Ламбис уверяет, что этот человек почти наверняка направился в Айос-Георгиос, и, поскольку это ближайшая деревня, самое разумное предположить, что, кто бы они ни были, эти душегубы, они оттуда. От этого все сразу становится проще и в то же время более сложно. Я хочу сказать, что теперь мы знаем, где искать, но зато уж определенно не сможем туда официально обратиться за помощью. – Он выстрелил в мою сторону коротким взглядом, как бы ожидая возражения, но я ничего не сказала, и он продолжал: – Все равно, очевидно, первым делом следует добраться туда и выяснить что-нибудь о моем брате. Я не такой дурак, чтобы думать, – в этих словах прозвучала усталость, сознание своей собственной беспомощности, – что я в состоянии многое сделать сам. Пойдет Ламбис.
Ламбис молчал. Казалось, он едва слушал. Я вдруг поняла, что все, о чем надо было переговорить этим двум мужчинам, уже сказано. Военный совет состоялся, пока я ходила за едой, и первые решения приняты. Я подумала, что знаю, в чем они состоят.
– Ну и, конечно, – продолжал Марк, он говорил гладко и не смотрел на меня, как человек, который пытается включить магнитофонную запись с определенного места, – Никола с ним.
Я была права. Первое распоряжение совета: «Женщины и маркитанты – прочь: кампания вот-вот начнется».
Марк обратился теперь прямо ко мне:
– Ваша кузина приезжает сегодня, так ведь? Вам надо быть там, иначе вам станут задавать вопросы. Вы бы могли быть в гостинице и зарегистрироваться, – взгляд на запястье, – боже мой, ну, скажем к ланчу. Ну а потом можете забыть обо всем этом и продолжать свой нарушенный Ламбисом отпуск.
