— Лёнь, — нарушила затянувшуюся тишину Александра.
Племянник понурил голову и взглянул на неё исподлобья.
— Расскажи нормально, что случилось.
Парень уставился в кружку.
— Сказал же, ни к чему тебе знать подробности, — огрызнулся, но спохватился и снова посмотрел на Сашу, добавив более мирно: — Правда, Лекс, просто поверь мне. Паршиво всё, иначе я бы ни за что не стал тебя впутывать.
Она напряжённо всматривалась в лицо племянника, забыв про чай.
— Ты несовершеннолетний. Что там за люди такие, чтобы требовать подобное от школьника?
— В каком мире ты живёшь, Лекса? — хохотнул Лёня. — Школьники чего только не творят.
Он резко поднялся, толкнув стол. Саша отдёрнула руки, едва не обжёгшись кипятком.
— Ладно, забудь, — бросил Леонид, выходя из кухни. — Сам разберусь. Спасибо за ужин!
Сильно хлопнула дверь в его комнату, отрезая любые попытки продолжить разговор. Саша несколько раз глубоко вдохнула-выдохнула и занялась уборкой.
Первый шок миновал. Вытирая разлитый чай и крошки со столешницы, она старалась приглушить эмоции и подумать.
«Лёнька ещё сопляк и вообще не того полёта птица, чтобы устроить нечто серьёзное и непоправимое, — говорила самой себе, составляя посуду в раковину. — Если перешёл дорогу по-настоящему серьёзному человеку, то тому нет смысла мараться о мелочь. Достаточно припугнуть, чтобы больше не повадно было. Нужно поговорить и выяснить, что произошло, и выслушать вторую сторону конфликта, а уже потом решать, что делать, чтобы исправить ситуацию».
Она вытерла руки и встряхнула влажное полотенце.
«Так ли хорошо я вообще знаю собственного племяша? — пробился вопрос, который она всё пыталась отогнать. — Он нервничает и явно боится. Возможно, причина паники кроется в какой-то реальной опасности, раз без вступлений вывалил на меня такую дичь. Скорее всего, связался с плохой компанией ровесников или чуть постарше, которые возомнили себя пупами земли. Они на самом деле могут покалечить, стремясь доказать свою крутизну и значимость. Да и на слабо взять в этом возрасте легко».
Пришли родители. Лёня никуда не собирался, закрывшись у себя. Саша отвлеклась, отложив размышления на ночь. Она заново накрывала на стол, односложно отвечала на жалобы матери на нудную коллегу и переменчивую погоду, а та параллельно отпускала замечания, который нож острее и сколько кусочков хлеба нарезать, чтобы не превратить лишние в сухари раньше времени. Александра воспринимала большинство материнских фраз как белый шум и занимала себя привычными действиями, которые всегда возвращали ей чувство относительного равновесия. Невпопад, вдруг вспомнив, указала на подоконник и перебила маму на полуслове:
— Баба Света передала фиалки.
— Саша, — мама поймала руку дочери, которая подкладывала уже третью салфетку рядом с тарелкой отца. — Ты хорошо себя чувствуешь?
— Нормально, мам, — ответила Саша, но тут же ухватилась за удобный предлог, чтобы удалиться в свою комнату: — Просто устала.
Мать укоризненно на неё посмотрела и покачала головой.
— Я тебе давно говорю заканчивать со всей этой беготнёй по чужому зверью.
Саша пожала мамину ладонь, как бы предупреждая, что не нужно сейчас поднимать эту тему, быстро пожелала приятного аппетита и выскользнула из кухни.
Неприятное предчувствие грызло изнутри. Внятного объяснения ему не находилось, но оно тянуло в боку, шумело в голове и давило в груди. Саша прошлась от двери к окну и обратно. Вернулась к подоконнику.
