Добравшись до ресторанчика, лунный заяц легко перемахнул через бордюр и оказался внутри помещения, которое в тот же миг озарилось ярким светом. Заяц уселся посреди пустого зала, поставил перед собой бочонок, перевернув его вверх дном, и трижды стукнул по нему деревянной колотушкой. Гулкий звук эхом разнёсся по всему парку.
– Граждане пассажиры! Приобретайте билеты в лунной кассе! Лунный поезд прибудет через десять минут!– зычным голосом объявил заяц, потрясая пачкой билетов.
Снеговики, забыв про очередь, толкая друг друга, ринулись в зал. Самым прытким неожиданно оказался усатый морж.
– Прошу соблюдать порядок! – потребовал заяц. – Иначе никто никуда не поедет! Жужу, помоги, будь другом! – обратился он к говорящей собаке.
Той, видимо, было не впервой заниматься такого рода деятельностью. Заливисто лая и покусывая снеговиков за ноги, она очень быстро выстроила всех в новую очередь.
Лунный кассир ловко отрывал билеты и с помощью своей деревянной колотушки ставил на них светящуюся печать. Счастливые обладатели билетов спешили на посадку в направлении, указанном светящейся стрелкой, волшебным образом возникшей на стене.
Наша очередь подошла достаточно быстро. Вплотную приблизившись к странному кассиру, я смог рассмотреть его как следует. С виду это был обычный заяц, только шкурка у него была однотонная, дымчато-серая, и слегка туманная, размытая, как на рисунке акварелью, заяц как бы растворялся в окружающем пространстве. Глаза у зайца светились холодным лунным светом.
Кассир оторвал билет и занёс над ним свою печать.
– Фамилия, имя, отчество? – спросил он у моего снеговичка. Тот растерялся.
– У меня этого нет…
– Билеты именные, – сказал заяц. – У нас с этим строго. Говорите скорее, не задерживайте очередь!
Снеговичок беспомощно взглянул на меня. Надо было выручать друга!
– Чуковский Корней Иванович! – ляпнул я первое, что пришло в голову. Не удивительно, что я вспомнил любимого писателя, ведь назвать всё происходящее иначе, чем сказкой, было невозможно.
Лунный заяц посмотрел на меня подозрительно.
– Да-да! – подтвердил я. – Полный тёзка!
Заяц сморщил нос в недоверчивой ухмылке, но билет проштамповал. Платить за проезд не требовалось. И правда, какие на Луне деньги!
– Третий вагон-рефрижератор, 18-е место, – сообщил он. – А Вам куда? – обратился он ко мне.
– Я провожаю, – объяснил я. Заяц кивнул туманной головой.
– Следующий!
– Нам, пожалуйста, отдельное купе! Два купе! – попросил папаша-снеговик. – Снежко – Шаровичи. Альберт и Матильда с чадами…
Мы с собакой проводили Корнея Ивановича на посадочную платформу, к дощатой лодочной пристани. Мимо пристани проходила проложенная вокруг озера подтаявшая и подмороженная лыжня, блестящая в лунном свете. Снежные пассажиры столпились на пристани в ожидании поезда. От их тяжести несколько досок треснули и провалились. В образовавшейся дыре застрял морж, и пришлось вытаскивать его общими усилиями.
Лунный заяц, закончив выдавать билеты, в несколько прыжков оказался на платформе и, став на её край, поднял засветившуюся красным огнём колотушку. Вдали послышался гудок, и вскоре по лыжне, как по рельсам, выкатился из-за тёмных деревьев серебристый поезд. Движущий поезд локомотив по форме напоминал космическую ракету. В кабине сидел машинист, одетый в скафандр космонавта. К «ракете» были прицеплены несколько вагонов с ярко освещёнными окнами.
