Я ждала его каждое последующее лето, в уме воображая сад, нашу скамью в укромном уголке и огненных бабочек, порхающих в воздухе. А он так и не приехал. Шли годы. Я росла и взрослела, но то особое лето и Лиам, который произвёл на меня сильное впечатление, запомнились мне на всю жизнь. Я хоть и была для него «маленькой леди», он оставил след в моём сердце и в памяти. Лиам относился ко мне, как к своей младшей сестре. Я же, несмотря на четырёхлетнюю разницу в возрасте, видела в нём друга. В каждом его слове, как и в каждом действии, я чувствовала тепло, заботу и защищенность.
«Интересно, что стало с моим платочком? Сохранил ли он его? Скорее всего, нет. Он уехал и думать забыл о существовании «маленькой леди», – тепло улыбнувшись, я поправила цепочку, подарок Лиама. С тех пор, как мы с ним обменялись подарками, я её не снимала. Прошло несколько лет, и к подарку Лиама присоединилась ещё одна цепочка с загадочным магическим знаком, который пробудил во мне тёмную магию и, которая, пробудившись, в прямом смысле сбила меня с ног, на том и успокоилась. Она давала о себе знать лишь в те минуты, когда я испытывала обиду или злость. Магия вырывалась тёмным мощным потоком с вплетённой в неё серебряной нитью, и каждый раз грозилась превратиться в настоящий хаос. Но пока только грозилась, наверное, понимала, что моих знаний не хватит, чтобы утихомирить её, поэтому решила постепенно проверять меня на прочность. Свою взбрыкнувшуюся магию, я возвращала назад лиамовским способом, то есть старалась переключить негативные мысли на позитивные. В такие минуты я думала о нём, вспоминала его искрящиеся, манящие глаза, в которых плескалась необычная нежность. Магия успокаивалась и возвращалась назад, но этот способ продержался недолго. Очень скоро моя магия перешла в более интенсивную фазу и лиамовский метод потерял свою эффективность. Со временем эпизоды с выбросом магии участились. Нужно было изобрести что-то другое, более надёжное, а для этого необходимы знания, опытные учителя-маги и практика, иначе, боюсь, скоро от городка Дупож ничего не останется.
«Быть или не быть» решил случай, после которого я чётко поняла, что должна учиться. После очередной издёвки сестрицы, внутри меня забурлило, жар проник в каждую частицу тела и казалось, что меня всю объяло пламенем. Я выскочила из дома и стремглав бросилась к конюшне. И только успела заскочить в денник, как началось светопредставление. Тёмная магия решительно высвободилась из моего тела, закрутилась чёрным вихрем и в считанные секунды полностью объяла помещение, которое начало дрожать от разбушевавшейся стихии.
– Прекрати, уходи, – отчаянно молила я, пытаясь удержать в ладонях смертоносный огненный шар, готовый вырваться из рук и устроить здесь вселенский пожар.
Массивные деревянные балки задрожали, с крыши посыпались доски, стены конюшни заходили ходуном, грозя разрушиться в любую минуту.
– Уходи, не нужно, – просила я, прикусив губу и задрав голову кверху, где вихрем кружила моя неуправляемая магия, и тут почувствовала, как мне в щёку ткнулось что-то влажное, пахнущее сеном и овсом. Испуганно фыркнув, лошадь не унеслась прочь из конюшни, а продолжала тёплой мордой бодать мою щёку.
– Чародейка, – радостно воскликнула я, заметив, что моя магия вновь потянулась ко мне. – Спасибо, – устало прошептала я, обняв лошадь за шею. – Ты спасла нас.
